Повестка в космос

Пытались мы общаться и со студенистыми кубами, в обилии разбросанными то тут, то там. Кубы молчали. Когда через несколько дней я узнал, что это форма перевозки разных жидкостей, у меня была истерика.

Были еще комариные тучи — высокие столбы грязного воздуха, наполненные под завязку блеклыми насекомыми. Заметив, что столбы перемещаются по поверхности причала, мы с Ари предположили, что это тоже существа. Как оказалось в дальнейшем, не ошиблись. Нам потом рассказали, что никто не знает, кто это, откуда и что здесь делают. Ари смело подходила к ним и пыталась просить помощи, но мутные стрекочущие кучи лишь колыхались и реагировать не желали.

Часто встречались Плавленые — куски плоти цвета замороженного мяса. С ними была другая история. Поя началу я даже принял их за людей — страшных дылд, с содранной кожей, пугающих открытой поверхностью бурого мяса с изморозью. Но их облик тоже не знал постоянства формы. Дьявольские создания плавились, каш сосулька на солнце, обтекая вниз слой за слоем, нарастая вновь, и все это в бесконечном цикле. В отличие от китайцев, я явственно видел их, отчетливо различал весь процесс плавления обнаженной плоти, но постоянная изменчивость формы сводила с ума не меньше, чем размытость китайцев.

Помочь нам не мог никто. Я не нашел здесь никаких управляющих структур или органов, никто никем не управлял. Будто сбежались отовсюду неведомые твари и принялись жить кое-как, скопом работая на портовых работах и не беспокоясь ни о чем постороннем. Отмотав за день километры по каменному причалу, мы с Ари к моменту наступления сумерек падали прямо на ходу. В конце концов забились за груду мусора у старого пакгауза и уснули, прижавшись друг к другу, прямо на камнях в полуметре от края площадки, рискуя свалиться ночью в океан.

Миновав длинный навес для лодок, я наконец добрался до жилища, где мы с Ари нашли себе приют. Заслуга, что у нас имелся свой дом, принадлежала исключительно ей. Все, на что у меня хватило ума, — это на следующий день после нашего прибытия в порт подстроиться разгружать один из прибывших кораблей — небольшой вытянутый баклажан с трехэтажный дом, сияющий матовым отблеском прокаленной поверхности. Многочисленные китайцы и Плавленые, ожидающие его швартовки, не проявили ко мне никакого интереса, и когда тяжелый зад корабля, висящего над водой, сверкнул раскрывшимся нутром, я вместе со всеми принялся перекидывать цепи, тянуть тали к контейнерам и выносить вручную мелкие ящики. Стараясь особо не мешаться, я взял себе за ориентир одного из туманных коротышек и стал все повторять за ним.

Договорившись с Ари, чтобы она далеко не уходила и в случае чего искала меня здесь, я провел полдня на разгрузке. В итоге я содрал обе руки и использовал все ранее мне неизвестные мышцы тела. Капитан корабля — и, собственно, единственный член команды, по виду отдаленно напоминающий китайцев, — отдал Шобле грузчиков на растерзание один из контейнеров, и я толкаясь и ругаясь, получил в конце концов здоровый Шмат мягкого гадкого сала, от которого тут же оторвал половину и сожрал.

Ари не было, и я прождал ее несколько часов, не решаясь идти куда-либо еще. Она появилась под вечер, когда далекое желтое небо стало наливаться синей чернотой. Солнца не просматривалось, возможно, оно находилось где-нибудь за складкой здешнего гуттаперчевого океана.

Дреды у Ари висели сосульками, я увидел ее уставшие глаза — и словно поток воздуха раздул в груди нежность.

— Будем жить! — бодро сказал я, морщась от боли в руках и спине. Протянул ей оставленный кусок сала, и она слопала его тут же, присев прямо на камни.

— Что, жить можно, да? — спросил я, сидя рядышком с ней. — Я разгрузил этот чертов баклажан — видела бы ты меня! Думаю завтра еще что-нибудь разгрузить. Я управляюсь не хуже этих китайцев. Плавленых уродов мне, конечно, не переплюнуть, они трехжильные, сволочи, здоровые! А вот китайцам я составлю! конкуренцию. Так что дела не так уж плохи. Идем? Думаю, нам стоит переночевать там же, где вчера. Там вроде безопасно…

— Не надо где вчера, Гри-и-ша! — сказала Ари и сморщилась — улыбнулась. — Нам дали место жить!

Девчонка оказалась просто золото. Нашла себе занятие — стала лечить… Для этого, собственно, она и отправлялась в космос по призыву истантов. По пути Ар рассказала мне, как отправилась искать больных, как «поправила им некоторые места в телах». Одна из «паправленных» — китайская старуха — не захотела отпускать ее далеко, и в итоге нам досталась малюсенькая каморка в портовых трущобах с ней по соседству.

Внизу, прямо в пол толкались волны, тонкие перегородки не спасали от окружающего шума, сальные поверхности стен пугали толстым слоем полузасохшей грязи. Но это было жилье, отдельное, среди таких же жилищ таких же обитателей. И хотя вместо двери тут был кусок толстой затертой ткани, обиталище показалось мне намного более безопасным, чем задворки пакгауза.

И крепко прижав к себе Ари, я спал в ту ночь без задних ног, моментально провалившись в черную яму беспамятства.