Повестка зовет на подвиг

И вдруг он увидел, как трос, до этого безвольно свисавший почти отвесно вниз, натягивается плавными рывками под регулярный то ли скрип, то ли скрежет, пробивающийся сквозь шум дождя. И вот уже трос больше похож на гитарную струну, натянутую до предела. Неподвижную струну, которая лишь немного раскачивается от ветра. Немудрено, при такой-то длине. Надо бы поближе посмотреть, решил Туманов и, сбежав по лестнице и немного попетляв в подсобных помещениях за кухней, вдруг оказался перед запертой дверью. Интересно, а замок в двери, похоже, совсем недавно если не меняли, то хотя бы смазали. Сказать по правде, замок, как и сама дверь, был преградой лишь для того, кто привык открывать их исключительно с помощью ключа. Знакомства с тяжелым армейским ботинком этот нежный механизм не перенес, со звоном разлетевшись по углам в пустой комнате, где заканчивался натянутый над каньоном трос. Стена, в которую был вмурован крепеж для троса, была капитальной. Полковник понял, что Мендоса не блефовал, когда говорил, что может их вытащить. Если трос прочный и закреплен на том берегу так же основательно как здесь, то шанс есть – даже в такую погоду. Туманов подошел к окну, больше похожему на дверной проем, – когда здесь устраивали переправу, то окно расширили в стороны и вниз, чтобы люлька могла пройти свободно. Трос тем временем раскачивался все сильнее. Более того, полковник понял, что темное пятнышко, которое почудилось ему там, куда уходил трос, становится больше и плотнее. Похоже, под тросом подвешено что-то похожее на люльку. И это что-то движется сюда. Вот только кто направляется сюда – враг или друг? Этого не понять.

Туманов заколебался. В люльке ведь действительно мог быть кто угодно. Либо Мендоса, решивший не отвлекаться на достижение договоренностей, либо кто-нибудь из его людей, чья жизнь не столь ценна, как жизнь предприимчивого босса. Или снайпер, самостоятельно разгадавший назначение натянутой стальной струны. Или сапер. Однако что гадать – все равно сейчас ничего не разобрать. А потом может быть поздно. Командир решительно снял с жилета осколочную гранату и закрепил ее на тросе. Потом, отогнув усики, привязал к кольцу веревку. Теперь только одно движение – и трос вместе с люлькой полетит вниз.

Люлька тем временем из призрачного пятнышка превратилась в четкий темный прямоугольник, более того, теперь Туманов видел силуэт человека в ней. Но потоки дождя не давали разглядеть, кто в люльке – друг или враг. Однако еще немного, и человек в люльке сможет увидеть Туманова. Полковник шагнул за стену, натягивая веревку. Потянулись длинные секунды. Вдруг сквозь шелест дождя прорвался знакомый голос, который произнес по-русски:

– Есть тут кто-нибудь? Это Локис.

Туманов выглянул из-за стены. В остановившейся у подоконника люльке действительно был снайпер. Полковник поднял руку – подожди, мол, затем снял гранату с троса и помог втащить люльку внутрь дома. Снайпер выпрыгнул из железного ящика, держа в руке «калашников» с деревянным прикладом. Туманов хмыкнул, догадавшись, откуда у снайпера этот автомат. Но тот протянул ему еще один «АК-47» и заговорил первым, быстро и сбивчиво:

– Товарищ командир, надо спешить. У нас мало времени.

Глава 36

Локис уже давно исчез в пелене дождя. Петренко всматривался в серую водяную стену – нет, ничего не видно. Даже вспышки молний, регулярно освещавшие каньон и дом на том берегу, ничего не высвечивали. Трос раскачивался, но это и неудивительно – вон какой ветер. Сиди, Сашка, догадывайся, добрался Медведь до того берега или еще нет. Хотя по времени уже пора бы. Тяговый тросик уже и сам натянулся почти до упора, вон, практически вся катушка размоталась.

Вдруг сквозь дождь с той стороны трижды мигнул фонарик. Сапер почувствовал облегчение – сигнал означал, что скоро товарищи будут здесь. Петренко попробовал подкрутить трос, но рукоятка шла туго. Тогда он просто ее зафиксировал, чтобы от рывка тросик не мог сорваться. Индеец приложил ухо к лебедке и показал, что все в порядке. Конечно, проще было бы использовать мотор, но шум мотора наверняка созвал бы всех любопытных в округе, причем первыми примчались бы военные и полиция. Вот только мотор, похоже как сгорел, так никто его и не менял. Что и понятно – зачем его менять ради одного рейса?