Повествование о китобойце «Эссекс»

По этому происшествию я почти решился разделить нашу провизию и дать каждому его долю от всего запаса; и сделал бы так в глубине обиды моей, не задумайся о том, что некоторые могли бы по неблагоразумию соблазниться выйти за рамки дневного довольствия или съесть все разом и испытать преждевременную слабость или истощение: это, конечно, лишило бы их способности выполнять обязанности по лодке, и уменьшило шансы сохранения и спасения нашего.

15-го января, ночью, была замечена очень большая акула, плавающая вокруг нас образом самым хищническим, время от времени покушающаяся на различные части бота, будто бы пожирающая от голода само дерево; несколько раз она подходила и хватала рулевое весло и даже ахтерштевень. Мы тщетно пытались вонзить в нее острогу, но были так слабы, что не могли произвести на ее жесткую кожу впечатления; она была настолько крупнее обычной акулы и выражала такую бесстрашную злобу, что заставила нас ее убояться; и отчаяннейшие попытки наши, которые сначала имели целью убить ее для съеденья, в итоге превратились в самозащиту. Сбитая, однако, с толку во всех голодных попытках ее, она вскоре отстала.

16-го января нас в большом количестве окружили дельфины, кои следовали за нами примерно час, и кои также не поддались всем нашим маневрам по их поимке. 17-го и 18-го случился штиль; и беды безнадежного ожидания и палящего солнца снова пали на покорные головы наши.

Мы начали думать, что Божественное Провидение, наконец, нас оставило; длить ныне утомительное существование наше было напрасной попыткой. Ужасны были чувства, нами овладевшие! — Ожидание мучительной смерти, обостренное размышлениями самыми кошмарными и болезненными, совершенно подавило и тело, и душу. Нам теперь не оставалось надежды, кроме как на чувство милосердия создателя нашего. Ночь 18-го была эпохой отчаяния в страданиях наших; мысли наши до последней степени были взбудоражены страхом и тревогой за судьбу нашу, все они были угрюмы, мрачны и сбивчивы. Примерно в 8 часов в ушах наших раздался ужасный шум китового фонтана: мы отчетливо слышали яростные удары хвостов по воде, и слабые наши умы живописали устрашающие и отвратительные обличья их. Один из товарищей моих, черный, испытал внезапный испуг и стал упрашивать меня вынуть весла и попытаться сбежать от них. Я позволил ему воспользоваться для этой цели любыми средствами; но увы! Совершенно не в наших силах было поднять хоть руку в защиту нашу. Два или три кита нырнули близ нас и поднялись за кормой нашей, пустив фонтаны невиданной силы; они, однако, через час-другой исчезли, и больше мы их не видели. На следующий день, 19-го января, была крайне бурная погода, с дождем, сильным громом и молниями, снова приведшая нас к необходимости укоротить паруса и лечь в дрейф. Двадцать четыре часа ветер дул со всех концов света, и, наконец, к следующему утру сделался крепким бризом ост-норд-ост.