Повествования разных времен

Муж, однако, тоже настроился благодушно (съеденная колбаса, видать, подействовала!) и повторял вслед за дежурным, что все образуется, что честных людей больше, чем нечестных и тому подобное. Она видела: дорогой супруг просто обленился и не горит желанием действовать поактивнее. Небось у себя в пехотном училище с курсантов и подчиненных офицеров жестче требует, чем с этого капитана! Сама виновата: избаловала, приучила, что кроме службы — никаких забот и хлопот. Была бы она домохозяйкой, а то ведь… Прежде говаривали: «Она за его спиной, как за каменной стеной». В данном же случае можно сказать наоборот: он за ее спиной, как за каменной стеной.

— Виктор, потрогай мою спину.

— Зачем? — спросил недоуменно Терновой, сплевывая последнюю сливовую косточку.

— Что за мужчины пошли! — воскликнула Краюхина. — Привлекательная женщина сама разрешает притронуться к себе, а они… Потрогай и скажи, каменная у меня спина или нет.

— Не дури, Лера. Заведомо могу предположить, что не каменная. А в чем дело-то, что стряслось?

Сбегать от нее он, судя по всему, не торопился (и на том спасибо!) — рассказала ему все, отодвинув тарелку с недоеденными остывшими биточками и принимаясь за подтаявший эклер.

— Какая марка машины? — спросил Терновой.

— «Лада».

— Цвет?

— Светло-серый.

— Да, очень редкий цвет, — угрюмо проворчал он. — А где именно и в какое время ты его подцепила?

Она припомнила и ответила охотно, с надеждой. Собеседник был больше похож на Знатоков, чем тот капитан и ее собственный супруг.

— А что было в сумочке?

— В том-то и дело! Удостоверение, рублей двадцать с мелочью и, главное, рукопись статьи, хотела дома поработать. Ну, еще всякая дамская косметика, как положено.

— А копия той статьи осталась?

— В том-то и дело! Автор неопытный, прислал только один экземпляр. Что теперь будет, Виктор?

— Без паники, Лера. С твоим адресом в сумке ничего не было?

— Нет, только удостоверение.

— Значит, если честный человек, должен вернуть в редакцию, — размышлял вслух Терновой. — Если захочет связываться. А если не захочет? Отдаст в стол находок. Тоже хлопотно… А если вообще не… Выходит, все зависит от него? А не от нас?.. Стоп, минуточку! А на рукописи были какие-нибудь авторские координаты? Если неопытный, должен был проставить.

— Были, Виктор, хорошо помню. И адрес и телефон.

— Значит, если частник не редиска, может выйти и на автора? Не исключено и такое. Фамилию автора помнишь?

— Не очень.

— А вспомнишь, если увидишь?

— Конечно.

— Материал проходил через отдел писем?

— Да.

— Значит, на всякий случай, погляди у них регистрацию всей почты за соответствующий отрезок времени. Споткнись о фамилию, которую вспомнишь, и срисуй координаты.

— Виктор, ты — ты гений! — Она чмокнула его в щеку. — Ты — Шерлок Холмс! Ты Томин и Знаменский…

— И даже Кибрит, — усмехнулся Терновой. — Но это — лишь одна из версий, не заклинивайся на ней. А сумочку свою опиши-ка мне. Цвет, фасон и так далее.

— Ну, такая коричневая. Точнее — бежевая. Все на молниях, и кармашки на молниях.

— Ремешок длинный, через плечо?

— Можно и так и этак, там пряжка.

— А номер отделения милиции, куда заявляла?

— Ой, забыла. Сейчас позвоню мужу, спрошу.

— Спроси. И скажи мне — возьму под контроль.

— Спасибо, Витенька! — она снова чмокнула его.

— Пока не за что, — Терновой машинально взял со столика бумажную салфетку и вытер выбритую щеку, чем несказанно оскорбил Краюхину.

«Эх, Витька, Витька! — подумала та. — Завидую твоей Анечке. Соображает ли она, какое сокровище отхватила?»

Если бы Терновой услышал такой вопрос, наверняка ответил бы, что он не бог весть какое сокровище, но что они с Аней соображают, кто есть кто.

РЫЖАЯ ПАПКА

(Сочинение Аркадия Котикова, прозвучавшее в исполнении автора едва ли не во всех комнатах редакции)

— Какого цвета была ваша папка? — спросил капитан, сверля меня проницательными серыми глазами.

— Рыжая, — ответили.

— Рыжие бывают лошади, — наставительно заметил капитан, глубоко затянувшись, и профессиональным жестом протянул мне пачку.

— Спасибо, не курю, — поблагодарил я.

Капитан нажал какую-то кнопку и куда-то что-то произнес.

— Есть! — ответил кто-то где-то.

Капитан удовлетворенно усмехнулся и, прищурив левый глаз, выпустил два кольца табачного дыма. Я с уважением следил за тающими под потолком кольцами и проникался уверенностью в том, что капитан непременно разыщет мою рыжую папку. Не могла же она исчезнуть бесследно.

— Ничто в природе не исчезает бесследно, — сказал капитан, будто прочитав мои мысли. — И не возникает из ничего. Это еще Ломоносов раскрыл. Наш Михаил Васильевич…

— И всё-то вы знаете! — непритворно поразился я.

— Наша служба такая, — капитан скромно сверкнул озорными серыми глазами и выпустил к потолку три кольца табачного дыма. Затем встал из-за стола, прошелся по кабинету неслышной походкой, подошел к большому окну и сильным, но незаметным движением отдернул тяжелую штору. За окном горели огни большого города и отражались в горящих серых глазах капитана.