Повесы небес

— А вот этого не надо! — прервал я его. — Ты отнимаешь у меня мой Первородный грех.

После еще одного стакана я умчался, так как уже на пятнадцать минут опаздывал на ленч. Когда я вошел на кухню, обеспокоенная Кара поцеловала меняй отпрянула в отвращении.

— Джек, от тебя несет виски! Ты возвращался с лекции вместе с учителем Редом?

Я стал сокрушаться в содеянном; мои комплименты ее кулинарным способностям были щедры, хотя и неуклюжи, но Кара настойчиво клонила к результатам встречи с членами правления.

— Значит, они не одобряют мою свадьбу и твою религию. Ну, наша свадьба — не их дело! Если я желаю испытать межвидовой брак и принять веру моего мужа — тут старшим нечего делать… Но вот дело, касающееся меня, Джек. Если ты и дальше собираешься напиваться, то я хочу, чтобы ты перестал носить земные одежды. Они делают тебя слишком заметным. Я совершенно не желаю, чтобы в туннелях ко мне подходили незнакомцы и спрашивали, не я ли та женщина, что вышла замуж за земного ханыгу.

Я сменил тему и, хотя Кара не сказала ничего, но она была явно смущена моим намерением открыть в кабинете тайную церковь, чтобы продолжать обучение религии. Я уже научился читать выражение глаз харлечиан и в интимности нашей квартиры, декорированной разными бесполезными женскими украшениями и подаренной мне великолепной картиной, в глазах Кары я прочел запрет.

— Ты не одобряешь? — спросил я.

— Я одобряю, а вот Бубо не одобряет.

— На моей стороне будут студенты, полицейские и суды. Все силы на нашей стороне. Что мне до того, что подумает Бубо.

— Сила бывает и в слабости, — сказала Кара. — И Бубо сумеет наказать. Он хитер, как Яго, хотя сам он ничего не сделает. Он — администратор.

— Согласен, — сказал я, — и как администратор он ничего не делает сам, а уполномачивает для этого специалистов.

— Бубо может уполномочить не того специалиста, — возразила она.

Ее замечание навело меня на мысль о методах Бубо. На Земле такая же техника применялась, когда назначался администратор для управления неудавшимися филиалами, а затем провалившаяся деятельность филиала ставилась ему в вину.

Такие способы в отношении меня для Бубо были недоступны, если только Бубо существовал, так как я не был элементом его организации. Более того, я планировал вернуться через два года отсутствия с полномочиями, достаточными для перехвата всего управления планетой. И если тогда Бубо объявится и окажется благовоспитанным и подобострастным, то у меня в новом органе управления планетой нашлась бы административная работа для него, хотя бы в управлении производством керамики. Он мог бы стать вице-президентом, ответственным за испытания сантехнического керамического оборудования, например, унитазов.

Несмотря на пророчества Реда и незначительные трения, возникающие от моих выпивок, брак складывался удачно. У Кары были свои маленькие тайны. Она не рассказывала мне, какую роль она играет в Рождественском представлении, и не разрешала присутствовать на репетициях.

— Во мне будет все, что ты мечтал найти в женщине, Джек, мой любимый, и роль заставит тебя гордиться мною.

Она не пускала меня в кухню, когда готовила обед, на который были приглашены Ред и Тамара. Она хотела удивить меня рецептами, которые вычитала в микрофильмах земной поваренной книги.

А недостатка в выдумках у нее не было.

Чтобы прибрать к рукам полицейскую власть, я пригласил на обед Фрика, начальника полиции. Кара одобрила приглашение Фрика, но была против приглашения Нессера, которого я хотел пригласить, так как планировал использовать его как служку, когда открою свою первую церковь.

— Джек, я хочу быть довольной обедом, но не смогу проглотить ни кусочка с этим бородавкоголовым за столом.

— Но он очень горяч духовно, — доказывал я.

— Хорошо, — вспыхнула она, — меня радует пыл его духа. Но он любит все лапать, а у него липкие руки.

Ред попросил и получил разрешение пригласить Рено, проходящего подготовку на генерала центурионов, предназначенного нами в жертвенного агнца. Рено должен был играть в Рождественской инсценировке царя Ирода.

Декорум[99] приема был задуман Карой в лучших традициях земных вечерних приемов. В приемной мы угощались коктейлями и там же гости выразили восхищение по поводу харлечианского костюма, который Кара сконструировала и сама сделала для меня — тунику, глубокого космически-серого цвета с соответствующим суспензорием[100] туника свободными складками собиралась на талии синим флотским ремнем, а на левой стороне груди была украшена вышитым золотом словом «Карин», недвусмысленно объявляющим ее право на собственность. Тамара появилась в одежде, отличающейся от харлечианских фасонов еще больше, чем моя туника. Она была в платье, а не в тунике. Оно складками спускалось так низко, что скрывало все, кроме колышущихся бедер, а материал, который она потратила на юбку, с лихвой был возмещен материалом, сэкономленным на лифе. Он был вырезан так низко, что открывал верхушки ее основной области полноты. При виде моих ног Тамара взвыла по-волчьи:

— Если ты устала от него, Кара, предоставь его мне.