Повезет в любви

– Э-э… – Можно сказать «нет»? – Да.

Он достал коробки с пиццей.

– Это значит, сегодня у меня хорошие чаевые?

Я хмыкнула. Это же шутка, верно? Он поднес мою карту к квадратику на своем телефоне и передал его мне. Я могла добавить чаевые. Двадцать процентов – это около двенадцати баксов. Я внесла двадцать долларов и вернула телефон ему.

Он даже не попытался скрыть разочарование.

– Напитки и хлебные палочки в машине.

Я сейчас вернусь.

– Хорошо. – Я отнесла пиццу на кухню и положила ее на стойку. – Мейсон, там есть еще. Будь другом, сходи.

При этом я постаралась скрыть недовольство в своем голосе. Мейсон подскочил и исчез из комнаты.

– А за его присутствие вы тоже голосовали на этой неделе в библиотеке? – спросила я, но тут же прикусила язык, пожалев о своей вспышке.

– А ты против? – спросила Элиз. – Это же Мейсон Рамирес, Мэдди. Мейсон хочет с нами тусоваться.

Я вздохнула:

– Да, это круто. Извините. Меня разозлил доставщик пиццы.

Блэр, стоявшая сбоку от меня, прошептала:

– Я за него не голосовала.

Я улыбнулась, радуясь, что не совсем сошла с ума, и взяла кусок пиццы. И с первого укуса поняла, почему люди заказывают дорогую пиццу. Она была потрясающей.

Вернулся Мейсон с едой и напитками, и Блэр достала стаканы и тарелки.

– Кто у нас самый лучший? – спросил Мейсон, наполняя тарелку. – Эта девушка.

Он показал на меня, уже набив рот. Блэр кивнула.

– Это правда.

Вот так вечер радикально изменился. Мейсон внес в него легкость, от которой стало веселее заниматься. Вероятно, и еда помогла. Впервые за последнее время я потратила деньги так, что на душе после этого было радостно.

Глава 31

В ПЯТНИЦУ У НАС СНОВА были занятия (на этот раз без Мейсона), и жизнь как будто вернулась в прежнее русло. В прежнее расписание. В прежний жизненный план. Последние несколько недель были волнующими, необычными и полными событий, но, как я сказала Сету, пора было сосредоточиться. Сосредоточиться на главной цели – поступлении в университет. Это я сейчас и делала – сидела за столом днем в субботу и занималась.

Зажужжал телефон, и я улыбнулась: в последнее время мне часто писал Сет. Однако это был не он, а незнакомый номер. И сообщение содержало только ссылку на сайт, которую я, конечно же, не нажала – не хотела схватить вирус на свой новенький телефон. Возможно, это просто какой‐то спам. Я удалила сообщение и отложила телефон, но две минуты спустя снова пришло это сообщение. В этот раз я нажала на ссылку. Она перенесла меня на сайт, который я уже видела. На нем обычно размещали сплетни и сенсационные истории, казавшиеся слишком уж преувеличенными. Я опять удалила сообщение. Когда оно пришло в третий раз, мое любопытство одержало верх. Я ввела ссылку на компьютере, чтобы не открывать ее с телефона.

Заголовок на сайте рассказывал о какой‐то женщине, которая забралась на пятидесятиэтажное здание.

– Сумасшедшая, – сказала я. – Но очень впечатляет.

Рекламщик этой отчаянной дамы массово рассылал сообщения, чтобы привлечь к ней внимание? Или, может, она хотела распространить эту историю по сети, чтобы попасть на ток-шоу? Я передвинула курсор в верхний левый угол и собралась было закрыть браузер, как кое‐что меня остановило. Под статьей про женщину-паука висел заголовок другой статьи. «Как бы вы потратили пятьдесят миллионов долларов?» И подзаголовок: «Вряд ли так, как она».

Курсор завис над этими словами, мне не то чтобы хотелось знать, написано ли там про меня. Вероятно, про кого‐то другого и мне прислали сообщение, чтобы показать, как лучше тратить деньги. Или это не так. Кстати, откуда людям знать, на что я потратила деньги? Может, информация о победителях лотереи и находилась в открытом доступе, но точно не их траты. Сама не знаю, чего я пыталась добиться этими размышлениями: отговорить себя от того, чтобы открыть статью, или убедить себя зайти. Но палец нажал на сенсорную панель, и весь экран занял мой портрет крупным планом, к чему я совершенно не была готова. Фотография была свежей, волосы осветлены и подстрижены. Мой рот был наполовину открыт, я что‐то говорила в этот момент. Снимок выглядел гадко. Как будто что‐то вызвало у меня отвращение или я приказывала кому‐то что‐то сделать. А следующие после него слова оказались еще более гадкими.

«Вечеринки на яхте в сотни тысяч долларов, машины за сотни тысяч долларов, квартиры за полмиллиона долларов. Эта новая мультимиллионерша уже привыкла к роскоши. Но не позволяйте тому факту, что она разбрасывается деньгами, одурачить вас: эта девушка вовсе не щедрая. Она уже знает, как унижать простолюдинов – не давать чаевые парковщику, платить курьеру всего лишь двадцать долларов чаевых, заказав при этом оригинальную пиццу. И ни одного благотворительного пожертвования. Возможно, Мэдди стоит почитать о благотворительности, пока она не получила титул самого презираемого подростка».