Повезло?

- Да, в общем, можно сказать, нет. – отозвался врач, бинтуя поданным индпакетом рваную рану на шее Башни, – Я здесь оказался ненамного раньше Маньяка, тоже грохот услышал. Башня кемпер ломал, людям спать мешал… Я попытался его успокоить, когда он кинулся, подбил ему ногу – но зафиксировать не успел, да и не ожидал, что этот придурок не уймется. В следующий раз сяду с кофе и буду просто смотреть на цирк – зачем вмешиваться, если кто-то решил свою дурную башку об Маньяка расколотить?! Честно говоря, на секунду уже решил, что буду на пацана некролог заполнять, а тут вон как получилось… Э-э-эммм, Маньяк, я без обид. – добавил доктор для меня.

- Да понятно, сам знаю, что по-щенячьи выгляжу, так что если без наезда, то мне фиолетово. – ответил я.

Сева потер переносицу:

- Так, с этим мне понятно. Аля, ты…

- Я только вышла, за секунду до тебя. Так что могу только грохот по стенке подтвердить. – тут же отбоярилась снайперша.

- Угу… Ольг, этот придурок когда говорить будет способен?

- Ну, вообще-то с ним ничего такого страшного. Гортань помята, но при определенной осторожности уже к обеду можно будет трубку достать; я бы и пальцами, думаю, смог ему горло выправить, но не наверняка, вот и перестраховался… Да и проверил, насколько зло бил Маньяк – теперь уверен, что действительно случайно. – Ольг прямо посмотрел мне в глаза. Я кивнул – в конце-концов, почему нет? С какой радости РА должны мне доверять как своему? Старшина криво улыбнулся и спросил:

- Так, а ты что можешь сказать, Зырянов?

- Опять Зырянов… – пробурчал Антон, потом коротко и четко доложил – В половину шестого утра рядовой Боровой, под влиянием ревности и зависти, направился выяснять отношения с Маньяком, в качестве повода выступила ночевка бойца Свириной… вне расположения подразделения. Попытка избиения гражданского оказалась неудачной – Маньяк дал сдачи, на чем бой был прекращен за выбыванием одной из сторон конфликта. Доклад окончен.

- Так-так… Ну и что прикажете делать? – поинтересовался в пространство Харчук. Башня вдруг жестами попросил ручку и бумагу. Коротко что-то начеркав, он протянул записку старшине. Тот прочитал, нахмурился и холодно скомандовал:

- Рядовой Рощин, сдать оружие! Намеренное искажение информации с целью создания опасной обстановки в коллективе… Не знаю насчет трибунала, но из егерей ты вылетишь, обещаю. Достал ты уже… Свирина – ты на себе следов применения фармакологии не ощущаешь? Короче – тебя Маньяк не подпоил какой виагрой ненароком? – и передал ей листок.

Снайперша возмущенно вскинулась – а потом с нехорошей улыбочкой повернулась к Рощину:

- Во-о-от откуда уши растут! Ты, оказывается, еще и трусливый – сам не осмелился, Башню натравил?

Я, в принципе, понял и так, потому не сильно и хотел прочитать каракули здоровяка. Но Алла ткнула бумажку прямо мне в руки, так что… «Рощин сказал, что Маньяк подлил Але дурмана!» – одним предложением объяснил свое поведение Боровой. Я, пожав плечами, протянул ближайшему бойцу (получилось – Ольгу) листик блокнота и почесал макушку. Странно – ну за что меня так ненавидеть этому ефрейтору? Ну, прокололся, ну подразнят немного, что в этом страшного? А тут – подстава, да под смертельный случай… Я сдернул из кобуры «вальтер» и взял на мушку бывшего егеря.

Тишина. Старшина клацнул предохранителем своего автомата и поинтересовался:

- Маньяк, ты чего?

Я, продолжая держать на прицеле Рощина, попросил:

- Сева, разоружите его здесь и сейчас, и руки зафиксируйте так, чтобы не дергался – можно это сделать? Поаккуратнее, траекторию мне не перекройте!

Все действо заняло секунд сорок, потом Харчук, снова вернув оружие на предохранитель, раздраженно переспросил:

- Ну, теперь объяснишь?!

- Не уверен точно – но что-то здесь неправильно. – спокойно ответил я, не убирая пистолет в кобуру. – Не стоил тот пулемет таких усилий, ну походил бы ваш ефрейтор в «дубах», не на всю же жизнь? А он смотри – придумал гадость, аккуратно довел до Башни, спровоцировал его на убийство, раздраконил до невменяемости… Ради чего? Ты ж не думаешь, что кулачком твоего бойца можно просто погладить? Попади он – я бы сдох. Зачем это Рощину?! Не понимаю, неправильно он себя ведет, нет причин так стараться – больше похоже на заранее спланированную мокруху, хотя я его первый раз вижу! Но думаю, не ошибусь – Антон, ты случайно их встретил тоже, верно? На шум подтянулся?

Тот задумался, потом медленно кивнул:

- Знаешь, а ведь верно… Я про идею Башни услышал из его выкриков, когда подошел на шум разговора. И Рощин мне сказал, что это сам Башня так думает, про дурман… Действительно странно… – под эти слова Зырянов как-то мягко повернулся и Рощин оказался под прицелом автомата – до того его просто держали за локти двое егерей.

- Заня-а-атно. – высказался старшина. Потом зло сплюнул и приказал:

- Так, Рощина под арест, как положено, чтобы не рыпнулся! Разбираться будут «молчи-молчи», что-то действительно неприятно пованивает от этого дела. Маньяк – ты у себя, Зырянов за рулем, Свирина… Не знаю, что с тобой делать?