Повинная голова

— Вы доигрались, господин Кон. Вам же известно, до какой степени таитяне суеверны. На днях — кажется, это случилось, когда лежал при смерти вождь Вириаму, — вы сказали, будто собираетесь поймать его душу и засунуть в двигатель мотоцикла. Туземцы, в сущности, просто большие дети, а вы цинично заявили им, что вага мотоцикл работает на энергии человеческой души, поэтому вы сейчас дождетесь, когда Вириаму умрет, и поместите его душу в бензобак, а потом — и это уже была настоящая провокация, — когда смерть наступила, вы сразу же укатили, как будто на самом деле заправились, и даже не попрощались с семьей покойного.

Кон нехорошо посмотрел на Мееву.

— Я рассказала только Полетте Фонг, — пролепетала она. — Я же понимала, что ты шутишь.

— А упомянутая Полетта Фонг рассказала, естественно, всем и каждому, — продолжал доминиканец. — В результате крестьяне толпой явились в Папеэте и утащили ваш ни в чем не повинный мотоцикл. Они разобрали его до последнего винтика, чтобы освободить тупапау своего возлюбленного вождя, после чего сбросили обломки в океан.

Кон поцокал языком, качая головой.

— И он не взорвался?

— Что?

— Бак. Им крупно повезло. От Таити не осталось бы камня на камне. Для пополнения вашего религиозного образования могу сказать: когда человеческая душа взрывается, происходит по меньшей мере революция. Это же страшная разрушительная сила… Сотни мегатонн.

— Не валяйте дурака, Кон, — сурово сказал Бизьен. — Надо уважать верования этих людей.

Кон все еще не мог прийти в себя. Он никак не ожидал, что его слова кто-то примет всерьез.

— Все-таки забавно, — сказал он. — С чего это таитяне вообразили, будто у них еще есть душа? Мы ее украли давным-давно. Последние остатки находятся в музеях Европы и Америки. Вы же сами знаете, Бизьен.

— Очень смешно, — хмуро сказал Наполеон туризма. — Просто сейчас расхохочусь.

Кон поднес руку ко лбу.

— Так они за это чуть не проломили мне череп?

Тут его ждала встреча с истинным совершенством.

— Нет, вас побили не деревенские, — ответил Бизьен. — Это было бы занятно и, следовательно, полезно для туризма. Пережитки древних верований и так далее… Нет, это были не простодушные дикари, а совсем другие.

— Какие другие?

— Развитые. Или, если предпочитаете, сторонники прогресса. Те, кто хочет создать независимое индустриальное государство Океания. Они обвиняют вас в том, что вы поощряете дикость и получаете от меня мзду за то, что помогаете «империалистам» держать народ в невежестве и суеверии. Короче, Кон, вы колониалист. Они очень резко настроены против вас, и лучше вам на время исчезнуть. Я не шучу. Они ненавидят людей, которые пытаются сохранить на Таити «чистоту и невинность», как мы с вами выражаемся. Вы рискуете головой.

Кон закрыл глаза. Исчезнуть? Он только об этом и мечтал.

— Съешьте конфетку, — предложил Тамил участливо. — Угощайтесь. И оставьте себе всю коробку.

Кон взял шоколадную конфету. Утешение из рук Церкви.

— Куда же мне деваться?

— Можете провести пару недель на полуострове Таиарапу, — предложил Бизьен. — У меня там есть для вас кое-какая работа. Расскажу, когда вам станет получше.

XXXI. Апофеоз Барона

Назавтра Бизьен изложил свой план.

Полуостров Таиарапу был самой неосвоенной частью Таити — нагромождение гор, воюющих с напористой и необычайно буйной растительностью, чей натиск удавалось сдержать лишь самым высоким вершинам. А на побережье обитали в пещерах так называемые «дети природы», причем кое-кто из них жил там со времен Первой мировой войны.

— Это единственный уголок Таити, — говорил Бизьен, — действительно заслуживающий названия «земной рай». Я намерен открыть его для туристов. Туда обещают провести дорогу, но пока что мы организуем доставку людей на пирогах. По-моему, это настоящий эдем, идеальное место для Адама и Евы. Вы ведь помните, сколько у меня было проблем с Сарразеном и его вахинэ, которым я доверил эту роль на холме Пуа. Теперь предлагаю ее вам. Мы уже начали работы по установке декораций. Конечно, больше месяца вы вряд ли выдержите, но за это время здесь про вас успеют забыть.