Повод для паники

– Маловероятно, что среди фиаскеров найдется человек, который справится с замками, даже найди он подходящий инструмент, – сказал Кауфман, когда я поделился с ним своими сомнениями. – Войс-блокиратор – именно он здесь наверняка и стоит – нельзя просто взять и выломать. Система блокировки обладает множеством уровней защиты и интегрирована не только в дверь, но и в стену; вы таки помните, во что превратились двери наших домов, когда вышли из строя сканеры голосовых паролей? Но это опять же у нас в поселке, а в арсенале, я так понимаю, двери изготовлены не из полимера.

– Ринголиевая пластина двухдюймовой толщины, – уточнил я. – Весь арсенал укреплен изнутри подобными пластинами.

– Ринголий! – с восторженным придыханием прошептал дядя Наум. – Высокопрочный металл, обнаруженный на Мимасе, спутнике Сатурна! Редкий и дорогой материал. Всегда мечтал хотя бы просто подержать его в руках, не говоря уже о том, чтобы смастерить из него что-нибудь. Топор, к примеру, ха-ха… Шучу, конечно: сомневаюсь, что вы так же изящно махали бы топором весом в полтора центнера… Я могу открыть войс-блокиратор, но на это потребуется гораздо больше времени. Дело хлопотное: придется переключать систему отпирания в обход голосового сканера. Для этого нужна лишь маленькая отверточка и очень большое терпение.

– Против ринголия – с отверткой? – усомнился я.

– Именно так. С виду все элементарно, но это впечатление обманчиво. Чтобы знать, куда именно и в каком порядке нажать отверткой, требуется богатый технический опыт и смекалка. Взлом, молодой человек, это такое же искусство, как и игра на фортепиано, – ему таки надо долго учиться. Если встретите фиаскера, владеющего искусством взлома, непременно познакомьте с ним дядю Наума… Или лучше отшибите этому фиаскеру память – с такими талантами он опасен втройне.

Непривычно было слышать от Кауфмана такие слова. Похоже, он все больше сходился со мной во взглядах на современную действительность. Что ж, после всего пережитого стать единомышленниками могли бы даже самые непримиримые оппоненты…

Однажды, уже на подходе к арсеналу, мне почудилось наверху какое-то движение. Я жестом велел Кауфманам затаиться, а сам подкрался к ближайшему люку и прислушался. Сложно было определить, что происходило в коридоре над нашими головами, но звуки напоминали медленные шаги и негромкую беседу. Голоса спокойные, деловые. Взбалмошные фиаскеры так не разговаривают – глюкомазь серьезно расшатывает им нервную систему, поэтому они просто физически не способны к нормальной беседе. И если люди, которые привлекли мое внимание, являлись все-таки фиаскерами, тогда, очевидно, я плохо изучил повадки этих человекообразных животных.

Кто, интересно, это мог быть? Скрывшиеся из Пирамиды маршалы? Да, щедрый вышел бы подарок судьбы – встретить на стадиуме тех, кого ищешь. К сожалению, уповать на счастливую случайность было глупо, и вот почему: я даже вообразить не мог, что гуманные слуги закона, чьим самым грозным оружием всегда являлся нервно-паралитический стиффер, способны пролить такое количество крови. Маршалы скорее отступят, чем нарушат свои непоколебимые принципы.

Я подавил в себе желание высунуться из шахты и полюбопытствовать, что за подозрительно уравновешенные ребята хозяйничают сегодня в этих стенах. Рановато пока знакомиться. Если все у нас получится тихо-мирно, то мы обойдемся без лишних знакомств, а не получится – познакомимся так или иначе. Было бы, конечно, хорошо заручиться поддержкой этих людей, поскольку заполучить их во враги означало здорово усложнить нашу и без того тяжелую участь.

Шаги и голоса вскоре стихли, и мы отправились дальше. Остаток пути до арсенала проделали в гнетущем молчании, заранее настраиваясь на то, что, возможно, все пережитые злоключения выдались напрасными. Если арсеналы под охраной, вступать в бой с охранниками я не планировал, пусть это даже будет единственный, самый тщедушный боец из всей местной банды. Хватит проблем, а то сердце дяди Наума не выдержит и остановится от избытка впечатлений. В случае неудачи просто продолжим путь по шахте и выберемся со стадиума на противоположной стороне. Выходило отклонение от курса, но зато появлялась отличная возможность оторваться от преследователей, понятия не имевших, с какой стороны «Сибири» мы выберемся в город.