Повод для служебного романа

Она пробежалась по списку файлов с ее статьями на дисплее и остановилась на очерке о Ричарде Прентисе. В ее голове не укладывалось, как такой умный, обходительный и даже обаятельный человек мог быть криминальным авторитетом. А именно в этом его подозревал Грахам. Да, Прентис недолюбливал правительство, хотя она так и не смогла понять почему. Его прославила борьба с властями, с их запретами и надзором, благодаря чему многим он казался героем. Дела он вел жестко – не позавидуешь тем, кто встал ему поперек дороги.

А если он решил, что статья Эммы ему помешает? И подговорил кого-то, чтобы припугнуть ее? Вполне допустимо.

Мог он нанять бандита, чтобы тот ее подстрелил? Нет, покачала головой она. Прентис – личность экстравагантная, но он не сумасшедший.

Но Грахам зря слов на ветер не бросает. И раз он кого-то заподозрил – лучше к его советам прислушаться. Если Прентис действительно был боссом Рауля Мередеса, значит, он причастен к гибели нелегальных иммигрантов. Такой человек глазом не моргнет и прикажет своему подручному убить помешавшую ему журналистку. Взломать двери ее дома – детская шалость по сравнению с преступлениями, которые он уже совершил или заставил совершить других людей в своих интересах. А с такими деньгами он всегда выйдет сухим из воды.

Она прочитала свои заметки о нем. Ричард Прентис был вторым ребенком в семье с тремя детьми. Со своим старшим братом и младшей сестрой виделся редко. Плохо учился и рано женился, а через два года развелся, не успев завести детей. Начал с недвижимости: скупал старые многоквартирные дома, приводил в порядок и сдавал жилье в них за хорошие деньги.

Сколотив капиталец, он стал вкладывать средства в небольшие фабрики, бизнес-центры и даже развлекательные комплексы. Подобно Мидасу, превращавшему в золото все, к чему прикасался, он делал деньги на недвижимости и скоро из миллионера превратился в миллиардера.

Он ловко обводил вокруг пальца власти, чем и прославился. Имел особый нюх – находить частные владения рядом с общественными землями. А потом грозился настроить там каких-нибудь уродцев, исказить привычный исторический облик местности. Обещал организовать вредное производство вроде бумажной фабрики или свинофермы. В газетах писали о нем как о настоящем злодее. Но это было ему только на руку – формировалось мнение, что с ним лучше не связываться. Наконец терпение властей лопалось, и они шли ему навстречу – предоставляли взамен еще более обширные территории в другом месте или откупались от него такими деньгами, за которые он приобретал намного более ценные участки.

Он трижды с успехом провернул такие комбинации. Но в последний раз получил от ворот поворот. Он приобрел большой участок рядом с Национальным парком – Черным каньоном Ганнисона и, выставив на торги, заломил за него непомерную цену. Покупателя не нашлось. Зато вышло несколько официальных постановлений, которые связывали Прентиса по рукам и ногам.

Скорее всего, именно из-за этого он заимел зуб на местные власти и бригаду рейнджеров. Ратовал за неприкосновенность частной собственности. Возмущался произволом чиновников и защитниками национальных парков, которые к тому же содержатся за счет налогоплательщиков. Но Эмма догадывалась, отчего он так раскипятился. Рейнджеры просто ему мешали, вот он их и возненавидел.

Но все это не делало его преступником.

– Когда Бобби убили, работал ли он на Прентиса? – спросила она. – Кто его убил и почему? И что за таинственный груз он перевозил, о котором Грахам упорно помалкивает?

Мог ли Прентис – или кто-то другой – платить Бобби за контрабанду наркотиков из Мексики или Южной Америки? Если так, то он далеко не первый пилот, который подрабатывал таким способом. В Колорадо легализовали производство и распространение марихуаны для медицинских и восстановительных целей. Так что саму по себе ее перевозку нельзя считать противозаконной. Однако транспортировка наркотиков – включая марихуану – через границу оставалась серьезным преступлением.

А может, он вез кокаин, героин или другую отраву? Грахам наверняка знал какую, но прессе ничего говорить не захотел. Вполне резонно, однако его недоверие все равно огорчало Эмму.

Она закрыла файл, подперла руками подбородок, нахмурила брови и задумалась. Убийца Бобби мог решить, что она нашла на месте крушения какие-то улики. Или испугался ее расследования – вдруг отыщет то, что лучше не знать никому.

Она распрямилась, а ее сердце забилось чаще.

– Должно быть, так и есть. – Ей позвонили и предупредили, чтобы она дальше не копала. А именно этим она и занималась… Все упиралось в Бобби. Что происходило в самолете? Куда они направлялись? Что везли? И кто его нанял?

Начать следовало с самого близкого человека Бобби – матери его сына, на которой он был женат двенадцать лет.

Несмотря на внешнюю крутизну, Сьюзен Пейс выглядела измученной, напуганной и страдающей – матерью, которая борется за жизнь своего сына.