Поводок

Я не боялся. Наоборот, даже какая-то облегченная уверенность освободила конечности от клетки. Легкие наполнялись воздухом, ладони не потели, а становились только более сухими. Люстра слегка качалась, но я знал, что могу положиться на нее. Она не подведет меня в нужный момент. Я встал в центр табуретки и потянул за петлю, накинул на шею и затянул. Я был виноват в смерти Эммы. Только я и никто другой. И поэтому мое существование заслуживает именно такого окончания. Книга не может закончиться счастливо или хотя бы так, как хотят читатели. Я не могу на их благо стараться не замечать пустоты в душе. Я должен все решить прямо сейчас…

Табуретка зашаталась под ногами. На фоне до сих пор играла музыка с радио, которую я почему-то даже хотел слышать в последний момент. Все внимание было сконцентрировано на деревянном предмете, который уже постепенно наклонялся и сдавливал воздух в горле.

— Эмма, я люблю тебя…

Как только сухие губы произнесли признание, за окном залаял пес.

— Гав-гав

— Что? Ты серьезно решил прийти именно сейчас? Тебя не было все полгода. Почему ты вдруг оказался тут… — кричал я, словно думал, что пес сможет услышать. — Уходи! Я все решил и теперь буду рядом с ней…

Собака принялась сильнее гавкать. Голос ее уже срывался на стон, но она все равно не останавливалась.

— Да что ты хочешь от меня? Я не могу так больше жить… хватит, надо прекратить мучения!

Еще какое-то время щенок прогавкал и затих… даже не оставляя после себя эхо.

— Нет, я должен, я не могу… — вот так просто после быстрых действий и принятого серьезного решения, я вдруг почувствовал затишье и у себя в голове. Колени затряслись, мысли вернулись на место, и холод теперь связывал конечности по швам.

Петля была скинута, я слез со стула и упал на пол. Слёзы… сплошные слезы отныне напрягали уголки глаз. До сих пор чувствовалось давление в шее, но оно не оказывало никакого ужаса. Гораздо больше сейчас мое внимание привлекал щенок и его внезапное появление.

Открыв дверь, маленький сюрприз поджидал меня у самого порога. Прозрачные слюни капали на коврик, выдыхая теплый воздух. Я стал плакать сильнее, почувствовав взрыв плотины. Я был так рад его видеть, что не мог ничего сказать и только протянул трепещущую руку. Сначала Аляска принюхивался к забытым запахам, скривился, но потом с радостным лаем завертелся вокруг себя, виляя хвостиком. Самыми теплыми объятиями я накрыл маленькое тельце и нежно погладил по грязной шерсти. Я улыбался… впервые задолго время я искренне улыбался и не винил себя ни в чем…

…

…

Возможно, вам интересно будет узнать, что случилось со мной потом? Да, я чуть не совершил суицид, но этот момент стал для меня самым переломным. Жизнь стала иной. Мысли об утрате перестали посещать меня каждый день, хотя я и не пытался выкинуть Эмму из головы и сердца. Она была со мной, да. И только она помогала мне двигаться дальше, видя в мелочах интересный огонек, пробуя идти дальше, не оглядываясь назад. И одному мне было бы крайне сложно справиться с трудностями. Аляска. Вот имя того, кто стал для меня другом и опорой. Он остался со мной, и никогда мы не разлучались. Все стало иным, я изменился. И самое важное, что я был уверен, что могу быть тем самым положительным героем книги, которую я решил продолжить, а не порвать на части…