Поводок для Карателя (СИ)

- Ты – идиот, Хемминг! – рявкнула я, доведенная до белого каления, борясь с желанием оттаскать его за уши, как нашкодившего малолетку. – Просто огромный, тупой волчара!

- Что?.. – опасно прищурился он. – Что ты сказала?!

И эта его угроза в голосе, и глубокий рычащий баритон, и вообще близость такого теплого, сильного, идеального тела увели мои мысли совершенно в другую сторону. Я мгновенно перестала злиться и облизнула пересохшие губы, смутно осознавая, что, возможно, все-таки ненормальная, раз вместо страха испытываю откровенное желание.

- Я сказала, что ты… - В голове не осталось слов, только одни сплошные непристойные картинки, одна развратнее другой. Седая бровь поползла вверх, а в синих глазах горел огонь гнева, почти бешенства. И Ночь, лучше бы он на меня вообще не смотрел! – Что ты… А-а-а, к черту!

Мгновенно обхватив его лицо ладонями, впилась поцелуем в губы и едва не застонала от счастья, когда мужчина ответил, перехватывая первенство и усиливая напор. Его руки погладили спину и переместились на то, что ниже поясницы, собственнически сжав. Секунда, и меня уже подмяли под себя, грубыми, резкими поцелуями уходя вниз по шее к ключицам. Большие ладони жадно бродили по телу, исследуя, изучая каждый изгиб, пробираясь под рубашку пижамы, оставляя на коже огнем горящие следы.

В какой-то момент Хемминг вернулся к моим губам, и я почти задохнулась от необходимости почувствовать его кожу, его тело.

Просто его всего.

Сейчас. Немедленно!

Я судорожно цеплялась за белые волосы и широкие плечи, сходя с ума от его запаха, прикосновений, от него целиком. Обвила ногами талию, стараясь прижаться максимально близко. Ликование от того, что я ощутила, должно быть, так ярко отпечаталось на моем лице, что я услышала его усмешку сквозь поцелуй. И когда он, сжимая ладонями попку, прижал еще ближе к себе, я распахнула глаза от острого удовольствия, понимая, что да, он хочет меня так, как никого и никогда.

Наткнувшись взглядом на поблескивающие в темноте синие глаза с узким вертикальным зрачком, я совсем не испугалась. Наоборот, потянулась за краем майки. Но стоило мне за него ухватиться, дабы стянуть ткань с вожделенного торса, как мужчина рвано выдохнул и с таким напряжением оторвался от меня, что вены вздулись на шее и руках.

- Снежинка, на сегодня хватит… Я не уверен, что сдержусь. Ты не замечаешь, но я почти утратил контроль.

А потом и вовсе с предельной аккуратностью отцепил от себя мои руки и ноги и почти бегом ушел в ванную.

Первой моей мыслью было его там запереть. Потом, адекватно взглянув на ситуацию, поняла, что бесполезно – Натану преграда на один легкий толчок, а дверь хорошая, дорогая. Второй мыслью было ломиться в ванную и требовать от него еще неузаконенного супружеского долга. От этого меня уберегла гордость, спасибо ей. Третьей мысли ради разнообразия я решила поддаться и пошла на кухню попить. Там меня и нашел Контролер.

- Ты злишься.

Вот даже не знаю, откуда он такой догадливый взялся? Запах ему мой, что ли, подсказал? Или пол замороженный?!

Я промолчала и с его фирменным выражением «яйца-в-крутую-удавятся-от-зависти-по-сравнению-со-мной» на лице обвиняюще уставилась на него.

Внутри все ныло и скручивало от необходимости выплеснуть гормональный бум, что также не добавляло мне сочувствия и понимания его трудностям в самоконтроле. Ему хорошо, в холодненький душик сбегал, применил пару типичных мужских трюков, и все, проблема финито. А мне?!

- Аня, я хочу защитить тебя, поэтому мне нужно…

Договорить не смог, был очень занят – вытирал с моськи своей бесстыжей воду, которой я на него плеснула из-под крана. Легче мне не стало, однако хоть немного приглушило чувство острой несправедливости. Натан молча промокнул лицо полотенцем, но таким взглядом проследил за мной, когда моя светлость с гордо задранный кверху носом проходила мимо него, что я предпочла не оглядываться.

Утро «порадовало» соседями, чья псина своей брехней меня и разбудила, и их воплями очередного скандала; отсутствием Хемминга; его же запиской в пять слов: «Завтрак на плите, буду поздно»; сообщением от мамы, что она уже скоро будет, ее обвинениями в том, что не отзваниваюсь, и по сути правдивыми, но обличенными в довольно-таки обидную форму догадками о том, «что же у тебя там с этим волчарой!»

Приплюсуйте к этому полубессонную ночь, наши великолепные друг на друга обиды, и поймете, почему я считала, вполне обоснованно, кстати, что хуже уже просто не может быть. И я искренне в это верила.

До звонка в дверь.