Поводок для пилигрима

Во рту жгло как после корня шиу-шиа. И еще не известно, отчего большая польза.

Перешел мост. В железно-деревянной огромине ворот приветливо распахнута низенькая маленькая дверца. Специально для приходящих героев. Ногой открыл дверцу шире и вошел. Здравия желаю! Разрешите представиться, Лех фон Вирхофф! В лицо потянуло теплым воздухом принесшим запах разложения. Терпимо.

На предбашенной площади здания как на открытках братского города Праги. Со шпилями, с узкими оконцами, с портиками, галереями, навесами. Людей ни кого. Я еще раз осмотрелся, может чего не доглядел, пропустил? Нет вроде. Безлюдье безлюдное. Ни уж то зараза всех под ноль извела?

Согласно инструкциям Роны с площади нужно попасть на улицу Башмачников. Я бы с удовольствием, но в Хиже, как и прочих городах еще не догадались вывешивать таблички с названиями улиц. Пришлось сделать круг, ища хоть какой-то намек на искомое. Город пуст, но… Раза два я улавливал движение штор в окнах. Возле закрытой лавки торговца тканями, почувствовал изучающий взгляд из-за закрытых ставней. Поправил меч на боку, проверил легко ли вытягивается кинжал из ножен. Оружие готово в любой момент послужить правому делу защите чести, достоинства и самой жизни их хозяина. Другое дело готов ли хозяин рубить и колоть.

— Будешь готов, когда на антрекоты начнут нарезать, — заверил я себя.

Завершая обход, остановил выбор на одной из улочек. Была она не лучше других, такая же безлюдная, но начиналась с винной лавки. На огромной вывеске изображен пропившийся мужичок. Закрывая рукой срам, второй он бодро салютовал огромной кружкой.

Придерживаясь середины, из окна запросто могли уронить на голову горшок с геранью, уверенно зашагал по улице вверх. То что за мной наблюдают не вызывало сомнений. Так и подмывало постучатся в одну из дверей, но я решил повременить. Раз меня не трогают, значит я и ни кого не трогаю.

Улочка круто подымалась по склону. Остановился оглядеться. Внизу, откуда пришел, миражем мелькнула фигура человека укутанного в плащ.

— Я не люблю когда стреляют в спину*…, - пробормотал я скороговоркой в след видению.

Не ускорил шага и не побежал. Смысл? Если охота началась, бегством не спасешься. Тем паче нужно добраться до храма. А сколько там проторчу? Снизойдет ли озарение или придется с колокольни сигать, что б просветлело в голове. Пока ни каких сверх мудреных ребусов Великий Путь не предложил. Разве что в начале.

Из проулка, в лицо, поток трупной вони. Поспешил миновать перекресток. Сразу за большим домом с колоннами, в свечках кипарисов, открылась площадь с фонтаном. Хотел глотнуть водички, после луково-чесночной дезинфекции во рту горело, но желание пропало на первом шаге. В фонтан свалены тела людей. Пришлось пройти дальше, шагов триста. Там постоял в тени разлапистого дубка. На доме напротив вывеска кожевника. На вывески оный дуб и изображен. Пошел дальше. На небольшом пяточке в акациях, остановился. Предстояло решить куда топать. Трехэтажные дома мешали обзору.

Воздух напитался сыростью, наполнился падающими каплями мелкого дождика. На башне ударил колокол, возвещая Комплету. Город внемля сигналу наполнился движением. Стали открываться двери, ставни, подворотни, на улице появились люди, покатили тележки с товарами, застучали подковы лошадей, в конце улицы мелькнула стража.

— Омоемся от грехов наших слезами Единого, — взывал зычный голос. — Да простятся грехи нам малые и великие…

Обыкновенные люди. Какие всюду. Разве только немного суетливые.

— Любезный, — обратился я к седоголовому мужчине спешащему мимо. Тот остановился и посмотрел на меня. На левой щеке красовалось алое пятно.

— Слушаю вас, отозвался он на обращение.

— Не подскажите как добраться до храма Единого? — я старался говорить ровно, но голос выдал волнение.

Пройдете, — он показал направление рукой, — до лечебницы, повернете у лавки кондитера, а через два квартала на право. Улица вас и выведет к храму. Вы его узнаете по витражам.

А там что, несколько храмов?

Справа церковь Святых Послушников, а слева собор Покаянных Молитв. Вы как понимаю не горожанин?

Киваю головой.

Вот я вам и сказал про витражи.

— Премного благодарен, — ответил я ему и пошел указанным путем.

Лучше бы не спешил. Брусчатка охрового камня перед храмом уложена умершими. Раздувшиеся тела распространяли невыносимый запах. Будь ты двадцатикратный герой всех стран Европы и Азии и столько же Америки и Африки, соваться туда за здорово не станешь. Дохляки не кусаются одно дело, а вот болячка другое.

— Тут без бутылки ни как нельзя, — покачал я головой, рассматривая братское лежбище. А то и трех…

Витражи можно смотреть и издали. Я двинулся вдоль решетки стараясь дышать через раз. Но хоть совсем не дыши, казалось, запах лип к коже и чувствовался всем человеческим существом.