Поводок для пилигрима

Она не возражала. Может боялась лишний раз шевельнутся. Кругом вода, размеренно качавшая наше плавсредство.

Легкий поцелуй можно считать образчиком невинности. Ни чего лишнего, ни чужой помады на губах, не чужых слюней на подбородке, ни чужого языка орудующего в собственном рту, ни идиотского счета в уме. Уже семьдесят, а мы еще не расцепились!

Для богатства ощущений покатались еще. Купили у гребца краюху и скормили чайкам, готовым от жадности вырвать её из кормящих рук. Погонялись на перегонки с такой же лодкой. Победили за что гребцу выдали дополнительный целковый.

Прогулка закончилась и мы, живы и здоровы, оказались на бережку. Рассчитываясь с гребцом я тихо спросил.

Где тут поблизости мыльни? и сунул ему лишний реал.

Гребец оказался сообразительным.

На Маршальском поле, вверх по набережной, перед Арти Парти.

Прошлись переулком ювелиров. Тонны три всякого вида золотишка: колечки, кулоны, подвески, браслеты лежали на выставленных лотках.

Что в городе всех честностью одолела? поразился я беспечности торговцев.

Если вы обратили внимание, у улочки нет ответвлений. С обеих сторон незримо присутствуют охрана с арбалетами, ответила Альфи. Видишь флажки над дверями лавок. Если он падает, значит хозяин уличил вас в краже. Лучник делает предупредительный выстрел.

В голову? поинтересовался я.

В ноги.

Гуманизм, загубит дело, не одобрил я мягкосердечия. Выдержав минутку, спросил у Альфи. Где у вас Монгюра порешили? А то мне одна знакомая, Дю Лоак, все уши прожужжала. Ах, убили! Ах, зарезали! Да еще какая то гимназистка.

Это у Арти Парти.

Не далеко? невинно интересуюсь я.

Нет.

Пройдемся?

Почему бы нет, наивно согласилась Альфи.

Я был готов её расцеловать. Ты только верь, пройдут они, твои критические дни!*

Три квартала боролся с искушением прибавить шагу. Альфи о чем-то говорила, я крутил головой и соглашаясь кивал. Признаться половину сказанного не слышал. В ушах пульсировало: Мыль-ни! Мыль-ни!

На конец-то они! Царский размах! Портик, пергола, скульптуры дам и кавалеров а-ля ню, рядом лавочка, не понятно для кого. Для садомазохистов или просто кожгалантерея?

Закладываю вираж, отрываюсь от, хвоста" и вваливаюсь в двери. Вдыхаю полной грудью влажный воздух свободы и порока.

Что желает сеньор? спросил меня хозяин, завернутый в простынь по самые подмышки.

Я уже разинул пасть заказать себе помывку и банщицу по моложе, но из-за моей спины раздался спокойный голос Альфи.

Семейный номер, пожалуйста.

Пасть моя захлопнулась, клацнув зубами. Я прямо задохнулся от неожиданности.

Полный номер? уточнил хозяин.

Конечно, сказала Альфи.

Пока соображал, что следует предпринять и исправить положение, Альфи препроводила меня к месту реализации банного ритуала.

В апартаменты входили: предбанник, где люди раздевались, и обставленный зеркалами во всех шести проекциях, потом комната отдыха фрукты и вино прилагались, бассейновая с емкостями горячей и прохладной воды, парилки с сухим и с влажным паром, душевая, помылится и ополоснутся.

Альфи закрыв задвижку на дверях и осмотрев помещение, достаточно ли чисто, обратилась ко мне.

Что же вы не раздеваетесь? Или вы из тех моралистов которые стесняясь наготы моются в накидках? Я прикажу принести.

Обойдусь, проворчал я и принялся снимать одежку, исходя злостью как змея ядом ранней весной. Значит раздевайся! Да, свободно и непринужденно! Нашла кого смутить! Тут я ошибался. Альфи тоже принялась раздеваться. Я начал путаться в пряжках. Что-то со зрением? Взгляд косило. В её сторону.

Раздевшись вперед меня, она поинтересовалась.

Помочь? и улыбочка добрая-добрая. Она ни чуточки не смущалась моим присутствием.

В смысле? растерялся я.

Может вы без слуг не в состоянии раздеться. Долго возитесь.

Я сам, задышал я неровно, стараясь не опускать взгляда ниже её подбородка.

Как знаете, она грациозно повернулась и пошла.

Меня качнуло ей вдогонку. Запах ландыша защекотал мне нос. Организм впрыснул в кровь ведро беспокойных гормонов.

Альфи остановилась у бассейна.

Предпочитаете освежающий или расслабляющий, попробовав воду ножкой, отважно бултыхнулась. Здесь хватит места.

Пожалуй, освежусь, делаю противоположный выбор. Теплый конечно приятней, но я живой человек, подверженный искушению.

Поплескавшись в холодном бассейне, прыгнул в парилку, отогреваться. Следом за мной Альфи.

Обожаю сухой пар, заявила она, присаживаясь рядом на лавку.

Я стиснул зубы, концентрируя волю не выказать слабости или наоборот силы. К сожалению, стиснуть эту силу было нечем, разве что руками. Единственный выход укрепить дух молитвой.

"Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, ты один мне опора о великий и могучий русский язык…"** и следом пяток десятиэтажных словосочетаний, отличающихся лексической изысканностью. Не помогло.

Альфи чувствовала себя более чем комфортно. Встала, прошлась до полки с маслами, вернулась.

Какое выбрать? и протянула бутылочки с маслами.

Мой взгляд замерз на уровне её пупка. Я чуть не принял содержимое флаконов внутрь, как антистрессовое.

Этот, выбрал я апельсин.