Поводырь

Закон дуэли прост и незамысловат — напал первым, значит — подтвердил условия дуэли, выдвинутые соперником. Ты ведь их, эти условия, не отрицал! Латники спешивались, клали оружие на землю. Пехотинцы делали то же самое — в молчании, мрачные и ошеломленные. Тысячи людей, которые по моему желанию могут сейчас же обратиться в пепел. Да, неприятно зависеть от воли одного человека, и по слухам — очень неприятного, черного человека! От моей воли.

А потом я снова закатил речь, в которой рассказывал о счастье жить под началом такого человека, как я. О том, что страна покроется сетью больниц и зоопарков, что в каждой семье Анчурии будет граммофон — и все такое прочее. Да, вспомнилась незабвенная книжка О.Генри «Короли и капуста». Политик должен обещать как можно больше, чтобы потом сделать из высказанного хоть что-то. Иначе — какой он политик?

Вот только я не врал. Я и в самом деле собирался сделать то, что говорил. Я вообще не имею привычки врать своим подчиненным — если только это не государственная тайна. Единственное, о чем я не сказал, так это о том, что скорее всего перевешаю всех инквизиторов. Уж больно они мне не нравятся! Мерзкие типчики. Но это будет потом. А пока…пусть бойцы поднимают свое оружие — теперь они мое войско. А кто не хочет служить — отходят в сторону, чтобы не провонять остальных своих товарищей — когда будут гореть. Я намерен основать здесь свое государство. И будет оно называться…да пусть будет та же Анчурия! Хотя смеюсь, конечно. Придумаю название стране. Хорошее, свое название! И будем жить! Хорошо жить. У нас есть рудники и золотые россыпи, у нас есть земля — много земли! И никто, никто не посмеет на нас напасть! С такими-то крылатыми ребятами…да я вообще весь мир могу захватить! Вот только зачем он мне, этот мир? Со своей бы землей разобраться…

Ну а с империей потом разберусь окончательно. Не до нее сейчас. Не полечу я захватывать трон своего кровного папаши — мне это лениво. Ну а придет сюда…тут и ляжет.

Кстати, мое новое войско даже обрадовалось, когда я сказал, что жалованье против прежнего будет в полтора раза, и основная их работа — не допускать всяческого криминального беспредела. А еще — взял, да и сказал им, кто я такой по происхождению — хошь верь, хошь не верь. Все-таки легче, когда ты служишь не провинциальному Клану, а наследнику трона, пусть даже и бастарду. Все-таки, какой-никакой а принц! Даже если сразу не поверят — в конце концов примут это известие как надо. Главное, что у меня в руках сила! Шесть драконов — это вам не кот наплакал. И кстати — пока шесть. Я намерен увеличить это количество как минимум до девяти. На первое время. И драконы очень даже не против такого дела.

Кстати — я бы тоже размножился…Барби? Нравится она мне, чертовка…но уж больно холодна! Но красива просто божественно! Подумаю, времени у меня впереди — море. Вот со степняками разберусь, и решу.

И надо быстрее с ними решать — и драконов заодно можно будет покормить. Завтра займусь, сегодня не до того. А Кендала сейчас пришлю сюда — пусть эту чертову армию под свое крыло берет. Теперь он генерал. Командующий армией.

Ну а папаша снова Глава Клана. Хватит ему горевать, пусть за дело берется. А дел у нас — просто невпроворот! Только успевай их делать! Папашу вообще недурно было бы женить — где иначе взять наследников Клана? Есть у меня на примете пара девиц…из хороших семейств. Поговорю с ним после того, как разберусь с неотложными делами.

Будем жить, господа-товарищи, будем жить!

Эпилог

«Орда бежала, теряя шатры, стада и рабов. Фактически — умчались в чем были, вскочив на коней и нахлестывая их так, как если бы за ними гнался весь ад. Фактически так оно и было. Адским пламенем был сожжен шатер Собиратели — на месте шатра остался только пепел. Сгорели еще несколько сотен отважных бойцов, попытавшихся остановить крылатую смерть. Остальные ускакали в Степь — с тем, чтобы затеряться в ней и умереть от голода и жажды.

Но это судьба каждого труса и глупца. Умные и смелые — или сдались на милость победителей, или умерли в бою, сожженные в неравной схватке. На удивление степнякам — победители не стали строить пирамиды из срубленных голов. Казни были, но только тех, кто дурно обращался со своими рабами — рабы на них и указали. Но вообще-то у степняков не приветствовались зверства над рабами. Любителей поиздеваться над домашними разумными животными здесь не любили и даже презирали. Зачем мучить раба, если это не приносит пользы? Наказать, если отлынивает от работы — это да, но калечить и наслаждаться его муками? Просто глупо и недостойно настоящего воина. Так что эти казни приняли без особого ропота.