Поводыри на распутье

Стальные руки сдавили попавшуюся на глаза ложку, скрутили винтом, смяли в шарик.

Механические руки…

«Я уже не Избранный!»

Но это не важно. Не осталось тех, кто избирал. Никого не осталось. Ничего. Рухнул Последний Храм, унеся Традицию в небытие.

– В таком случае откуда у Чудовища столько сил?

Банум сумел справиться с паникой. Поднял бутылку, допил остатки воды, вернулся в кресло, задумался.

Позвонить Ляо? Но что это даст? Если бы китайцы могли справиться с Чудовищем, они бы не стали унижаться, не обратились бы к нему за помощью. Нет, Ляо растерян, если не сказать – в ужасе. Он надеется, что Урзак справится.

А Урзак…

Банум усмехнулся.

А Урзак размышляет над тем, что благоразумнее всего из Москвы уехать. Чудовище не станет преследовать, оно знает правила. При первой встрече положение равное, но отступивший начинает проигрывать, в следующий раз у Чудовища будет преимущество. Не в силе. Появится преимущество на другом уровне боя. На том уровне, который отражается в горящих глазах, в поющей во время битвы душе, в крике победителя…

Нет, отступать нельзя.

Надо драться. Драться и победить.

– Он тоже испугался, – пробормотал Банум, вспоминая поведение Пса. – Он не ожидал увидеть меня. Это точно. Если бы ждал – напал. А он сбежал. Я чуял его страх.

Сквозь собственный ужас.

«Не слишком ли много случайных встреч? Сначала мелкие слуги, теперь Пес. Ловушка?»

Но страх Пса был искренним. Неподдельным. А значит, встреча – случайной.

«Хорошо, что эта дура Го улепетывала, не оглядываясь. Небось до сих пор не может прийти в себя от радости…»

И сразу же выбросил Эмиру из головы. Вспомнил о Петре.

«Предположим, что встреча с Псом не была случайной. Предположим, Эмира вышла на того, кто прячет Петру, – на Чудовище, – и попросила подстраховать. Чудовище послало Пса. Не ожидая, что тот наткнется на меня. Что мне дает это предположение?»

– Что…

Урзак вскочил на ноги.

– Вот оно!

Элементы московской мозаики неожиданно сложились, совпали, образовали законченный рисунок. Разгадка оказалась настолько простой, что Хасиму стало стыдно за то, что он так долго не мог к ней прийти.

Петру Кронцл сделали ключевой фигурой в играх корпораций, именно на «Фадеев Групп» москвичи замыкают свои активы. Девушке предстоит стать одной из главных фигур приближающейся эры новой энергии. Она обретет власть над всей планетой. Не силой оружия: такой подход давно в прошлом. Силой ума, денег и технологий. Новая эра – новый порядок. Девчонку пестует Чудовище, значит…

– Она Избранная.

Тварь мечтает возродить Традицию. А с такой властью эти планы могут стать реальностью.

«Но знает ли Петра об уготованной ей судьбе? Ее похитили, вырвали из привычной жизни, убили ее любимого деда… Что она чувствует?»

Нужна встреча. Обязательно. Лицом к лицу. Нужно взглянуть на Избранную. Нужно…

– Ты – слабое место Чудовища, – прошептал Урзак. – Ты поможешь мне победить. А потом умрешь.

* * *

анклав: Москва

территория: Сити

«Дядя Степа»

не каждый способен принять философию хищника

Как и предсказывал Старович, ответ перед московскими верхолазами пришлось держать очень скоро. Значительно раньше, нежели рассчитывал Мертвый.

Приглашение на неофициальную встречу с лидерами Анклава поступило Кауфману ранним утром. Времени на подготовку директору филиала СБА оставили в обрез, меньше двух часов, подразумевалось, что он приедет и молча выслушает накопившиеся у верхолазов претензии. Но разноса не получилось. Слоновски шефа не подвел, жесткие его меры дали результат, и Мертвому было о чем говорить. Не оправдываться, не защищаться, а спокойно докладывать. С отчета о положении дел он и начал, даже не позволив верхолазам приступить к выражению неудовольствия.

– …таким образом, вспышки насилия наблюдаются только в Аравии и Кришне, в районах, где окружены боевики, принимавшие участие в ночных беспорядках. При этом многие мятежники бросают оружие и выходят из блокированных кварталов под видом мирных жителей. Мы не препятствуем. – Кауфман помолчал. – События вчерашнего вечера и ночи возникли стихийно, под влиянием эмоций. Аравия – одна из самых цивилизованных территорий Анклава…

– Вот именно! – перебил Макса Леон Дюгарри, глава московского представительства марсельского «WCG». – Вы умудрились поджечь самый мирный район Москвы!

– «Самый мирный» район бунтовал всего пять лет назад, – огрызнулся Мертвый. – Помните, как в те дни аравийцы и урусы одновременно полезли на Шанхайчик?

– Пять лет было тихо!

– Блестящий аргумент!

– Максимилиан, держите себя в руках, – мрачно попросил Холодов.

Встреча проходила в небольшом конференц-зале «Дяди Степы», лучшего отеля Анклава, и ни один из ее участников не чувствовал себя хозяином. Но президент самой мощной русской корпорации являлся неофициальным лидером московского сообщества верхолазов и с молчаливого согласия присутствующих принял обязанности председательствующего.

– Извините, Леон, – буркнул Мертвый. – Хочу только заметить, что Аравию я не поджигал.

– Я неудачно выразился, – кивнул марселец.

– Но бунт вы прошляпили, господин Кауфман!