Поворот

— Нет, — отвечаю я. — Никогда не принимала их раньше.

— Хорошо. — Он кладет еще одну ложку хлопьев в рот, жует и глотает. — Тебе, вероятно, следует в будущем просить ненаркотические обезболивающие препараты.

Что ж, будем надеяться, что у меня никогда не будет в этом необходимости, но я киваю и продолжаю есть. Он просто не может не помочь, так ведь?

Забота о людях — это не его выбор. Он просто делает это.

Мой телефон издает сигнал, и я беру его, чтобы посмотреть, что ответила бабушка. Она говорит, что все хорошо и готова покинуть больницу, как только ей позволят. Я быстро пишу, что надеюсь, она выйдет в ближайшее время, и что я ее люблю.

Джей заканчивает свой завтрак первым, и несет миску к раковине, чтобы помыть. Я следую за ним, он забирает у меня миску, моет, и помещает на стойку сушки. Я прислоняюсь к стойке и осматриваю пол.

Безупречно. Никакой крови. И тут я замечаю, что мое блюдо из-под лазаньи, тоже чистое.

— Ты навел порядок прошлым вечером? — Напряжение нарастает в моих глазах. Я отчаянно сглатываю, пытаясь избавится от комка в горле.

Прекрати это! Почему ты плачешь? Снова? Просто остановись. Прямо сейчас!

Джей опираясь об раковину, искоса смотрит на меня. Молча. Сегодня его глаза темно-серые, как тучи перед грозой.

— Я не заслуживаю тебя, — говорю я с самоуничижительным смехом, вытирая уголок глаза.

— Ой, да ладно, — в ответ он закатывает глаза.

— Ну, это правда. Я не знаю, что еще сказать.

— Спасибо будет вполне достаточно. — Он выпрямляется, потирая затылок.

Что-то взрывается внутри меня, и внезапно я не могу не прикоснуться к нему. В один шаг я сокращаю расстояние между нами и, встав на цыпочки, обвиваю руками его шею. Притягиваю к себе, прижимаясь щекой к его щеке, такой колючей от утренней щетины. Потому что он в моей квартире. Утром. После того, как провел здесь всю ночь. И у него нет принадлежностей для бритья.

— Спасибо, — шепчу я прямо ему в ухо, и чувствую, как он напрягается. Он не отвечает на мои объятия. Почему? Неужели, между нами, все так плохо? Мы ведь обнимались раньше. Это какая-то чушь!

Я начинаю отстраняться, но тут его руки обхватывают меня, тянут назад. Ему трудно сопротивляться. Его тело твердое и теплое, и он намного больше меня. Положив руку мне на затылок, он удерживает мое лицо рядом со своей шеей. Я могу почувствовать запах его кожи. Она пахнет по-особенному. Это запах Джея. Я хочу окружить себя этим ароматом.

Он очень долго держит меня в своих объятиях, и мне становится холодно и тоскливо, когда он отпускает меня.

Он отступает назад, серьезно смотрит на меня и, наконец, произносит:

— Нам нужно поговорить. Об этом уик—энде.

— Хорошо. — Я соглашусь почти со всем, что он скажет прямо сейчас.

— Нет, не хорошо. Ты не понимаешь, Миа. — Он прислоняется бедром к раковине, скрестив руки на груди. — Нам нужно все прояснить. Когда, между нами, все вот так... Это слишком сильно отвлекает.

Я прикусываю губу.

— Я понимаю. Да. Но нам надо обсуждать это вот прямо сейчас?

— А что? — Он хмурится на меня. — Что еще ты должна сделать прямо сейчас?

— Мне действительно нужно в душ. Я чувствую себя такой грязной. — На самом деле, не знаю, почему я его обняла. С рвотой на волосах. Так что, наверное, он почувствовал ее запах.

Фу!

Джей пожимает плечами.

— Отлично. Иди. Я подожду.

Я колеблюсь. Следующая мысль поражает меня, сбивает с ног. Мне придется попросить его.

Подняв больную руку, я машу ею перед его лицом,

— Мне нужна помощь.

Он смотрит на меня пустым, немигающим взглядом. Да, он не понимает. Полагаю, мне нужно выразиться более понятно.

— Мне нужна твоя помощь, — повторяю я. — Мне нужно, чтобы ты помог мне раздеться.

Глава 7

Джей

— Ты что, мать твою, разыгрываешь меня? — Это вырывается из меня. В моем мозгу, как будто мигает гигантский неоновый знак вопроса. Все остальное отключилось.

Губы Миа сжаты.

— Мне, честно, просто нужна помощь. Это не попытка соблазнить. Ради Бога.

Каждый мускул моего тела ощущается словно натянутая гитарная струна, готовая вот-вот лопнуть.

— Ты была здесь, когда минуту назад я сказал, что нам нужно поговорить? Я подумал, что тебе стало ясно, что именно я имел в виду. Мы должны выяснить, как мы можем продолжать оставаться просто друзьями.

— Ну, одно другому не мешает, не так ли? Тебе нужно всего лишь помочь мне с рубашкой и лифчиком. Почему для тебя это такая проблема?

Потому что я не доверяю себе, вот почему! Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. У меня голова сейчас взорвется. Мне нужно успокоиться.

— Ты не можешь быть настолько непонятливой, — я изо всех сил стараюсь говорить тихо и сдержанно.

Она широко открывает глаза, глядя на меня, и я не могу, вероятно, никогда не смогу этого доказать, но уверен, что ее невинность — это притворство.

— Ты можешь закрыть глаза, если это поможет.

Правильно, потому что тогда мне не захочется прикоснуться к ней, и это будет намного проще.