Поворот дороги

— Уже нет. Еще будучи супругами, мы стали постепенно отдаляться друг от друга. У него появилась другая… И знаешь, что самое ужасное? Я была настолько поглощена его карьерой, нашими детьми и друзьями, что ничего не замечала. Я хочу сказать — жена же должна чувствовать подобные вещи, не так ли?

— Представления не имею.

— А ты… ты когда-нибудь изменял жене?

— Никогда, — ни секунды не колеблясь, ответил он. — Даже мыслей таких не возникало.

— К тому времени, как это случилось, мы с Грантом состояли в браке почти двадцать лет. Нам было комфортно друг с другом. Взаимная любезность, полагаю. Грант хотел, чтобы я оставалась дома и занималась детьми, и я была счастлива исполнять эту роль. Я устраивала званые обеды, организовывала его поездки… Я считала себя полноправным партнером мужа и по жизни, и по работе — но о существовании Тиффани даже не подозревала. Честное слово, не имела ни малейшего понятия. Если бы кто-то сообщил мне об этом, клянусь, я бы ни за что не поверила, что Грант способен на предательство.

— Разрыв дался тебе тяжело?

— Вовсе нет. Но после того, как Грант ушел из дома, мое эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Я чувствовала себя потерянной, сбитой с толку, опустошенной. Словно меня внезапно ослепили, и я не понимала, где нахожусь и куда нужно идти. Мне потребовалось несколько недель — нет, месяцев, — чтобы взять ситуацию под контроль. Сейчас я стала совсем другим человеком. Прошедшие годы дали мне новое, перспективное видение мира. Теперь я лучше понимаю то, что случилось, и то, почему мой бывший муж увлекся Тиффани.

— Звучит так, словно ты пытаешься найти ему оправдание.

— В самом деле?

— Да.

Она потупилась и принялась пинать грязь под ногами носком ботинка. Может быть, она действительно пыталась оправдать Гранта, потому что он осознал свою ошибку и непрестанно твердил ей об этом.

— Мой бывший муж очень сожалеет о том, что натворил… Я уже говорила раньше, что он жаждет нашего воссоединения. Сегодня он прислал нам в гостиничный номер букет роз.

— Сюда, в Вегас?

Бетани кивнула:

— Таким образом он хотел извиниться за размолвку, произошедшую во время нашего телефонного разговора прошлым вечером.

— И размолвка произошла, подозреваю, из-за меня.

— Если хочешь знать, он пришел в ужас оттого, что я ездила с тобой на мотоцикле.

— Он прав. Это очень рискованно.

— Макс, ты опасен?

Он не ответил.

— А тебя в самом деле зовут Макс?

— Да. Макс Скрэнтон. Мои друзья иронично называют меня Безумным Максом[15]. — Поколебавшись мгновение, он сел на землю, опершись спиной о свой мотоцикл, вытянул ноги и скрестил руки на груди. — А Кейт, бывало, звала меня… — Договорить он не смог.

— Тебе больно говорить о ней?

Он отвел взгляд:

— То, что ты сказала мне вчера, — правда. Со временем действительно становится легче. Раньше я и представить не мог, что такое возможно.

— Как долго ты еще собираешься убегать? — спросила Бетани, решив не слишком давить на него, проявляя нездоровое любопытство.

— Разве я бегу? От боли — ты хочешь сказать? — Вопрос, похоже, его совершенно не обидел.

Бетани кивнула:

— Честно признаюсь, я и сама порвала бы все связи с Сиэтлом и уехала бы куда-нибудь, если бы не Эндрю с Энни. — Тут Бетани сообразила, что у Макса могут быть дети. — У вас с Кейт были дети?

На краткое мгновение в глазах мужчины отразилось страдание и тут же скрылось, так что Бетани подумала, не привиделось ли оно ей?

— Дочь. Кэтрин родилась с редким генетическим заболеванием. В одиннадцать лет она умерла. Так как этот ген присутствовал и у меня, и у жены, мы решили больше не иметь детей и жить лишь друг для друга. Потом… не стало и Кейт тоже. Долгое время я не мог смириться с ее смертью и винил во всем себя. — Макс говорил, глядя на огни расстилающегося у подножия холма города. — В первый год после ее кончины я топил горе в бутылке. Не знаю, что бы со мной было, если бы не Рустер с моим братом. К счастью, Люк взял бизнес в свои руки, в противном случае я бы все потерял. Одно время я думал, что именно этого и хочу — лишиться абсолютно всего, потому что заслужил такую долю. Смерть украла у меня двух самых дорогих мне людей. Все прочее не имело значения. Я хотел и сам умереть, считая, что так будет проще, чем продолжать и дальше жить с болью. — Помолчав немного, он глубоко вздохнул. — Потом Рустер взял ситуацию под контроль. Он не позволил мне продолжать медленно убивать себя. Сейчас я ему очень благодарен, но в то время идея допиться до смерти меня вполне устраивала.

Макс лишился в жизни очень многого. Сначала дочери, а потом и жены.

— Я никому не рассказывал о Кэтрин, — пробормотал он, глядя в звездное небо. — Ни единой живой душе. — Он явно ощущал себя неуютно. — Ты… лишила меня присутствия духа, Бетани. Не знаю, как по-другому описать свое состояние — и мне это не нравится. Я всегда избегал чувствовать себя уязвимым. Не понимаю, что в тебе такого особенного.

Бетани тоже этого не понимала. Положив руку ему на плечо, она почувствовала, как он напрягся.

— Зачем ты меня искал? — спросила она.

Макс хмыкнул, словно и сам не прочь был бы узнать ответ.