Поворот под Москвой

Главную причину тяжелого положения на транспорте следовало искать в том, что Германия вступила в войну с недостаточным количеством паровозов и вагонов. Это положение существенно не улучшилось и к началу кампании в России. Так, к началу войны, то есть к 1939 году, количество паровозов и вагонов было меньше, чем в 1914 году. Производство новых паровозов за период с 1940 по 1941 год увеличилось только в очень незначительной степени (с 1688 до 1918 паровозов), производство вагонов увеличилось почти вдвое (с 28 200 в 1940 году до 44 845 в 1941 году). Парк пригодных для эксплуатации паровозов, включая 1850 французских, насчитывал на 10 августа 1941 года только 23 400. Так как этого количества не хватало для выполнения поставленных задач, начиная с кампании на Востоке мощность локомотивов была увеличена на 11,2%, что привело в дальнейшем к более быстрому выходу их из строя. В связи с этим снова сократился объем железнодорожных перевозок в Германии. Не оправдались расчеты на захват железнодорожного имущества в ходе войны. По октябрь 1941 года в СССР было захвачено только около 1000 паровозов, из них 500 пригодных к эксплуатации, и около 21 тыс. товарных вагонов, пригодных для широкой колеи. Эти обстоятельства вынуждали к тому, чтобы перешивать значительно большее количество русских железнодорожных путей на немецкую колею, нежели планировалось первоначально. Уменьшение числа паровозов создавало чрезвычайно серьезную опасность для экономики страны, которая вела войну. Опасность становилась тем больше, чем больше паровозов прочно оседало в России и не могло соответствующим образом поддерживаться в нужном состоянии. С вагонным парком дела обстояли подобным же образом. Вместе с тем в октябре на оккупированных территориях для обеспечения потребностей фронта было необходимо 2500 паровозов и 200 тыс. товарных вагонов. В связи с непредвиденной обстановкой под Москвой в последние дни октября на железнодорожный транспорт легли новые нагрузки помимо вывоза с Востока урожая и другого захваченного имущества. Можно было предполагать, что эти трудности в зимний период возрастут и будут усугубляться текучестью персонала "полевой железнодорожной службы" на Востоке. Эти факторы наряду с увеличением железнодорожной сети и удлинившимся временем оборачиваемости подвижного состава грозили в последующие недели существенно снизить пропускную способность немецкого железнодорожного транспорта. Но пути преодоления этих трудностей не были найдены - в короткое время не представлялось возможности восполнить нехватку подвижного состава и обслуживающего персонала железных дорог.

Военно-экономические программы строительства военно-воздушных сил и сухопутных войск исходили из потребностей, связанных с осуществлением плана операций на период после "Барбароссы", но не учитывали текущие потребности Восточного фронта. Теперь войскам в соответствии с приказом Гитлера приходилось рассчитывать только на имеющиеся у них запасы и резервы.

В оценке положения с боеприпасами от 1 ноября 1941 года управление вооружений сухопутных войск пришло к выводу, что "1 ноября готовые к выдаче наличные запасы... по большинству видов боеприпасов покрывают только текущие потребности".

Основанием для этого был тот факт, что начиная с октября все производимые боеприпасы отправлены на фронт и создание их резерва было невозможно. Созданные же ранее резервы большей частью были израсходованы. Начиная с ноября возникли трудности со снабжением некоторыми видами боеприпасов и было установлено, что, только "увеличив производство большинства видов боеприпасов, можно обеспечить создание необходимых запасов". Но развертывание производства боеприпасов в больших масштабах потребовало бы дополнительного количества рабочей силы, сырья, взрывчатых веществ и пороха, а во всем этом ощущался острый недостаток.

Еще хуже к этому времени складывалось положение с танками{152}. Восточная армия, начавшая кампанию на Востоке с 3580 танками и штурмовыми орудиями, потеряла к 10 ноября 1941 года 2090 машин{153}, получив с начала кампании в качестве пополнения только 601 танк и штурмовое орудие{154}. До начала ноября выбыло из строя еще некоторое количество танков. В связи с этим по состоянию на 10 ноября потери в этой технике на Востоке составили 1697 машин, причем танковые соединения группы армий "Центр", располагавшие более чем тремя танковыми группами и армиями из четырех, имевшихся в вермахте, пострадали особенно сильно. По данным тогдашнего начальника штаба 2-й танковой группы фон Либенштейна, группа потеряла в боях за Брянск и во время прорыва под Мценском 242 танка, в боях за Тулу - 34 танка, всего, таким образом, ее потери составили 276 танков. В "Докладе об оценке боевых возможностей Восточной армии" ОКХ пришло к выводу, что боевая численность танковых полков вследствие больших материальных потерь упала в среднем почти на 65 - 75% и поэтому фактически боевая мощь танковой дивизии составила только немногим более 35% ее полностью укомплектованного боевого состава.