Поворот в пустоту

Бородаева взяли утром. Ночь он провел в квартире на Ивановской, утром куда-то собрался, сел в машину, любезно предоставленную ему Сафроном, но даже ключ в замок зажигания вставить не успел. Приняли его. Степан в задержании не участвовал, Бородаева подали ему на блюдечке.

– Ну что, Леня, колоться будем? – спросил он, щелкнув зажигалкой.

И сам огоньком угостился, и задержанному сигарету зажег.

– Колоться – это как? – ясными глазами посмотрел на него парень.

– Дурачком ты прикидываться умеешь, это я уже понял.

– Я не дурачок!

– Вот и я о том же… Где ты был в ночь со второго на третье сентября?

– Со второго на третье?.. Дома я был, спал.

– А почему тебя в Лесковке видели? В начале первого ночи.

– Кто видел?

– Не важно.

– Не было меня в Лесковке.

– Гражданка Помаслова тебя видела, Виктория Сергеевна. В начале первого ночи.

Степан не оставил Вику в покое, пока не убедился в том, что девушка не врет. Даже у ее подружки побывал, с которой она праздновала допоздна. Подружка ее провожала, далеко от дома не отходила, но видела, как Вика приставала к какому-то парню, послав его на три буквы.

– Не знаю никакой Помасловой.

– Толстушка с нахальными глазами, вспомнил?

Степан внимательно смотрел на парня и заметил свет озарения в его глазах. Но услышал «нет». Нет, не видел он такую.

– К кому же она тогда приставала?

– Не знаю.

– А она знает. Мы ведь официальное опознание проведем, она тебя под протокол опознает.

– Так пьяная она была, может, померещилось ей.

– Пьяная была? А я говорил, что она пьяная была? – удивился Степан.

Бородаев скривился, осознав свою оплошность.

– Если она приставала, значит, пьяная была, – нашелся он.

– Не верю я тебе, не убедил. Был ты в ночь со второго на третье в Лесковке. Как раз к дому Грядкина шел, у которого «Ниву» угнали.

– Не знаю никакую «Ниву»!

– Но в Лесковке ты был.

– А если был, то что?

– Ничего. Если бы ты не скрывал, ничего. А ты врешь, выкручиваешь. Как думаешь, это подозрительно?

– Ну был я в Лесковке!

– И что ты там делал?

– А что я там все время делал?

– За Китовым следил?

– Да!

– Ну так скажи, что это Китовый «Ниву» угнал!

– Э-э, ну, вообще-то, «Ниву» я видел…

– Та-ак!

– Шел за Китовым, смотрю, нет его… И «Нива» выезжает.

– Откуда выезжает?

– Ну дом там был…

– Номер дома?

– Я не помню, то есть не смотрел на номер дома…

– Значит, Китовый исчез, а «Нива» появилась?

– Да.

– Какого цвета «Нива» была?

– Белого.

– А почему Помаслова Китового не видела?

– Так она к дому свернула.

– Ты видел?

– Видел.

– А смотрел зачем? Не хотел, чтобы она видела, как ты «Ниву» угоняешь?

– Не угонял я «Ниву»! – Бородаев вскинул голову и плотно сжал губы.

В глазах отчаяние, но вместе с тем решимость. Степан усмехнулся, глядя на него. Теперь он точно знал, кто угнал «Ниву».

– И Китовый не угонял. Не мог угнать. И это подтверждено множеством свидетельских показаний. А ты мог!

– Но я не угонял!

– А Китового зачем подставляешь? Хочешь, чтобы вместо тебя сидел?

– Но я правда за ним следил!

– Тогда ты должен был знать, где Китовый находился в начале первого.

– Но я не угонял «Ниву»!

– Угонял! Угон мы докажем. И это будет приговором для тебя. Потому что там, где угон, там и покушение на убийство сотрудника милиции. Лет на пятнадцать сядешь… Только не факт, что выйдешь. За сотрудника милиции особый спрос, в тюрьме с тебя и спросят. Знаешь, как это бывает? Сначала под шконку, а потом в петушиный куток. Ты у Сафрона спроси, как это бывает.

– Почему у Сафрона?

– Как ты с ним познакомился?

– Он к Ленке пришел… Из тюрьмы освободился.

– Когда?

– С месяц назад.

– С побитой мордой вышел?

– Да.?Ленка ему синяки запудривала.

– А синяки откуда?

– Так вы же сами сказали, в тюрьме дело было.

– Опустили Сафрона?

– Я не знаю.

– Знаешь. А он это от всех скрывал. И скрывает… Даже кума подкупил, который был в курсе, – немного подумав, добавил Степан.

– И что?

– Ты знаешь, что Сафрон кума подкупил?

– Какого кума?

– А сразу чего не спросил?

– Да не знаю, о чем это вы!

– Знаешь ты все. Все ты знаешь, – проговорил Степан. – Этим ты и опасен… Приговорил тебя Сафрон. Но прежде, чем от тебя избавиться, он дело тебе важное поручил. Меня убить.

– Да нет! – мотнул головой Бородаев.

– Что нет, если да?.. Ты следил за Китовым, ты видел, что он имел со мной неприятный разговор, ты сказал об этом Сафрону, ты получил от него задачу угнать из Лесковки машину, меня убить, зауральских подставить.

– Не ставил он мне задачу вас убивать!

– А машину угнать?

– Ну машину…

– Что «ну машину»? – подстегнул Степан.

– Не угонял! – жалко глянул на капитана Бородаев.

– Угонял! И в меня стрелял!.. Ты ведь в мотострелках служил?

– Много кто в мотострелках служил!

– Но мало кто на Сафрона работает! А ты работаешь!

– Но я не стрелял!

– А кто стрелял?

– Я не знаю!

– А кто знает?.. Сафрон знает?

– Нет, Сафрон не знает!

– Ты даже не представляешь, в какую яму ты угодил! Зауральским твое признание ни к чему! Зауральские тебя и без всяких признаний опустят… Ты думаешь, почему Сафрона в тюрьме избили? Зауральские действовали. А тебя они убьют!

– Да не зауральские это, – мотнув головой, захныкал Бородаев.

– Что не зауральские?

– Ничего! – спохватился парень.