Поворот в пустоту

– Не зауральские Сафрона опустили?

– Я этого не говорил!

– Но ты знаешь! – уверенно отчеканил Степан.

– Не знаю я! – Леня смотрел на него шальными глазами.

Понял он, что рухнула его оборона, но и сдаваться не хотелось. Если он и держался, то из последних сил, Степан уже ничуть не сомневался в том, что дожмет бедолагу.

– Знаешь! Все ты знаешь! Этим ты и опасен для Сафрона!.. Я за твою жизнь и ломаного гроша не дам! И Сафрон тебя приговорил, и зауральская братва – твои смертельные враги… Ну, я-то тебя простить смогу. Ты же меня не убил? Нет! Поэтому и тюремная администрация тебя не будет гноить. А бандиты… Только мы можем защитить тебя от бандитов.

– Но меня не нужно защищать! Я ничего такого не делал!

– Давай начнем с «Нивы».

– И «Ниву» я не угонял!.. И вообще, я требую адвоката!

– В твоем случае лучше требовать священника, – мрачно усмехнулся Степан.

– А я требую адвоката!

Степан покачал головой, глядя на Бородаева. Сейчас этот дурачок успокоится, и он продолжит разрушительный для него разговор. И, в конце концов, выбьет признание.

Глава 17

Никто не собирался искать компромат на Скобликова, брать его с поличным, все вышло случайно. Степан заметил, как он садится в свою машину, поехал за ним, проводил до кафе, где к нему за столик подсел подозрительной внешности мужчина. Пока они говорили, Рома сбегал в машину за «мыльницей», и не прогадал. Мужчина положил на стол конверт, по всей видимости, с деньгами, Скобликов их забрал, и Лозовой снял этот момент на пленку. А вот уехать Скобликов не смог. Степан подсел к нему прямо в машину.

– Не понял! – Скобликов оторопело уставился на него.

– Да ты не переживай, старлей, мы это фото никому не покажем.

– Какое фото?

Степан сунул руку в карман пиджака, вынул оттуда небольшой, относительно недорогой фотоаппарат.

– И деньги можешь оставить себе, – сказал он.

– Деньги? – Скобликов окончательно сошел с лица.

– Осторожней нужно быть, хотя бы по сторонам оглядываться… А то, что деньги в конверте, это правильно…

– Там не деньги, – пробормотал опер.

– Сколько тебе Сафрон неденег дал? – усмехнулся Степан.

– Сафрон?

– Чтобы ты никому про Томаса и Никса не рассказал.

– Э-э…

– Говори, здесь все свои.

– Ну-у…

– Но могут стать для тебя чужими. И очень принципиальными.

Увы, Бородаев так и не сломался под гнетом вполне очевидных фактов. Путался в показаниях, паниковал, впадал в истерику, но в покушении на убийство так и не признался. А Сафрона голыми руками не возьмешь. Но брать надо. Поэтому Степан и отправился в изолятор, чтобы иметь полное представление о событиях не столь уж далекой давности. А еще хотелось узнать ответ на один вопрос: откуда Бородаев знал, что Сафрона обидели без участия зауральских?

– Ну были Томас и Никс, – кивнул Скобликов.

– Что там в камере произошло?

– Да ничего особенного, Сафрон в камеру не с той ноги зашел.

– Не с той ноги?

– А братья Хохряковы не с той ноги встали.

– Ага!

– Ну и выписали Сафрону от всей души.

– И под шконку загнали.

– Ну да.

– Случайность?

– Случайность.

– Но разбор полетов ты проводил?

– В общем, да…

– И вышел на Сафрона?

– Да нет, он сам на меня вышел.

– И заплатил. Чтобы ты Хохряковых наказал.

– Да нет, наказывать, сказал, не надо. Ничего не надо, лишь бы молчали.

– И они молчали?

– Сказали, что будут молчать.

– Ты с ними говорил?

– Вызывал, говорил. Их, вообще, эта ситуация с Сафроном очень напрягла. Он человек серьезный, с возможностями. Он сам мог наказать. Тем более что Хохряковы освобождались.

– Освобождались?

– Обвинения с них сняли, следователь вынес постановление, все дела.

– А в чем обвиняли?

– В убийстве.

– А убили кого?

– Если честно, я в это дело не вникал.

– А обвинения почему сняли?

– Я так понял, настоящего убийцу взяли.

Степан вытряс из «кума» все, что возможно, и затем вместе с Лозовым отправился в прокуратуру района, где было совершено убийство гражданина Лекарева.

Немолодой уже, потрепанный жизнью и уставший от службы следователь неохотно принял Степана.

– Хохряковы? Кого убили?.. Банкира убили, Лекарева, совладельца банка. На месте преступления видели Николая Хохрякова и его брата, оба были в кожаных перчатках, дело было в июне, – следователь выразительно посмотрел на Степана.

– Ну да, подозрительно.

– И еще Хохряковых видели в районе банка, крутились, высматривали жертву.

– Заказное убийство?

– Судя по всему, да.

– Но доказательств не хватало.

– Не хватало. Тем более что следствие вышло на человека, чьи следы пальцев обнаружились на орудии убийства.

– Хохряковы могли быть соучастниками в убийстве, – вслух подумал Степан.

– Могли.

– Человек, чьи пальчики обнаружились на орудии, был знаком с Хохряковым.

– Он утверждает, что нет. И Хохряковы говорят, что нет. Но есть информация, что они знакомы. Это все, что я могу вам сказать.

– А где сейчас Хохряковы, вы не знаете?

– По месту жительства, – пожал плечами следователь.

Хохряковы проживали в Отрадном на севере Москвы, в крупнопанельной многоэтажке. Дверь открыла немолодая полногрудая женщина с копной кучерявых волос на голове. Степан представился, предъявил удостоверение, спросил Николая и Антона.