«Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы

– Контузия! – констатировал из-за поворота траншеи Шолов и заявил: – У меня второго номера убило. Бросай винтовку и ползи сюда.

Вдвоем с Шоловым они подняли на бруствер пулемет, который во время обстрела матрос заботливо прикрывал на дне окопа собственным телом. Петя пристроился вторым номером подавать ленты.

Потом впереди стали возникать маленькие красные точки. После орудий они показались совсем не страшными. Вокруг что-то запело и зацокало.

– Пехота поперла, – зарядил пулемет Шолов. – Убери башку и подавай ленты.

Японская пехота стреляла на бегу. В темноте были видны только вспышки выстрелов. По ним Шолов и начал бить короткими очередями. Пете за шиворот сыпались горячие гильзы. А он подавал наверх ленты. Так повторилось четыре раза. Убирали пулемет – прятались. Пережидали очередной артналет. Ставили – стреляли. Дважды меняли позицию – уходили с основной на запасную. За ночь отбили четыре атаки. Часов в восемь, когда образовалась небольшая передышка, к ним в окоп всунулась сверху чумазая рожа сибирского стрелка:

– Эй, флот, живы?

– А то! – оскалил ослепительно белые зубы на закопченном лице Шолов.

– Держите жрачку.

В окоп протянули котелок с похлебкой.

– Скажи, патроны нужны. Много.

– Угуть.

Веточкин с Шоловым похлебали безвкусной, чуть теплой жижи непонятного происхождения вперемешку с комьями земли.

По траншее прошли несколько стрелков. Притащили два ящика патронов. Молча бросили и ушли дальше. Петя принялся набивать ленты.

– Чем больше, тем лучше, – приговаривал Шолов, глядя на занятие Веточкина. Сам он, стоя на коленях, колдовал на дне окопа над пулеметом, что-то прочищая, поправляя и смазывая.

В десять японцы поперли опять. С фронта атаку отбили, но неожиданно с незанятого до этого японцами склона Высокой застрочил пулемет во фланг русским позициям, поливая их продольным огнем. Рядом оказался пожилой подполковник, командир батальона. Стрелки пытались спрятаться в изгибах траншеи. Не проходило и десяти секунд, чтобы кто-то не вскрикивал от полученного ранения либо не падал замертво. Петя, подполковник и подскочивший унтер-офицер вжались в стенки траншеи.

– Держи. – Подполковник протянул унтеру несколько ручных бомбочек. Кивнул в сторону японского пулемета: – Я прикрою.

Тот молча кивнул, скинул с плеч торбу и закатал рукава.

– Давай винтовку, – это уже Веточкину.

Петя заозирался, выдернул из-под ближайшего убитого трехлинейку. Подполковник передернул затвор, кивнул унтеру:

– Давай.

Петя снизу видел, как оба вскочили одновременно. Подполковник выстрелил и тут же передернул затвор снова. Унтер выкатился на обратную сторону нашей траншеи и быстро пополз между камней, обходя японских пулеметчиков сбоку. Второго винтовочного выстрела Петя ждал очень долго. Подполковник встал в траншее во весь рост, открывшись по грудь, и тщательно прицеливался с плеча. Вокруг него японские пули выбивали фонтанчики пыли. Щелкнул выстрел трехлинейки, на склоне совсем рядом раздались гортанные вскрики. Японский пулемет смолк. Через несколько мгновений высунувшийся Петя увидел, как унтер с тридцати шагов забросал его ручными бомбочками. Спереди раздался опять какой-то гвалт, поднявшиеся из траншеи стрелки открыли огонь пачками по подобравшимся, как вдруг выяснилось, почти вплотную с фронта японцам. Те бросились наутек. Петя стал лихорадочно искать на дне окопа еще винтовку, не нашел, поднялся и обернулся к подполковнику. Тот лежал на бруствере ничком. Пуля попала ему в затылок. Унтер так и не вернулся.

– Ты где шляешься? – Рядом с Веточкиным возник Егор Шолов.

Петю за рукав притащили в новое пулеметное гнездо, пнули к ящику с патронами, швырнули в грудь пустые ленты:

– Набивай!

Не прошло и получаса, как японцы полезли опять. Отбились, кое-где штыками. Забросали отступавшего врага ручными бомбочками. Ленты кончались со сверхъестественной быстротой.

Шолов вышвырнул из котелка остатки пищи. Кинул посудину Пете:

– Мочись сюда!

– Чего?

Матрос повернул к Пете злое лицо, объяснил с раздражением, но медленно:

– Надо охладить пулемет. Писай в котел и передавай дальше. Аккуратно.

Непонятно чего смущаясь, Веточкин расстегнул шаровары. Минут через десять Пете вернулся на половину заполненный теплой жидкостью котелок. Шолов осторожно принял драгоценную влагу, залил в кожух. Схватил проползавшего мимо парня за штанину:

– Патроны! Много. И воды.

По ответу «угуть» Веточкин признал стрелка, приносившего им завтрак. Не дожидаясь окрика «набивай», Петя принялся сгребать со дна ящика остатки патронов и вставлять их в брезентовую ленту. Перед бруствером еще несколько раз ухнуло. В окоп сыпануло землей и камнями. Прополз на боку подносчик, волоча за собой ящик с патронами, пристегнутый поясным ремнем. Снял с себя две наполненные деревянные баклаги на ремнях. Посмотрел на свое располосованное бедро и быстро намокающие штаны. Констатировал:

– Отбегался.

Петя с Шоловым перевязали раненого, уложили в нишу. Веточкин откупорил баклагу, собираясь попить, но тут же получил от Егора кулаком в зубы:

– Положь! Для аппарата.