Поворот

— Кино видел, — сказал я, — а читать не читал.

— Н-ну, кино… это не совсем… гм-мм… Видите ли, все это очень сложно, но в двух словах можно сказать так…

И тут он прочел мне лекцию про Каратаева.

Я понял только одно, что этот солдат из романа «Война и мир» и в самом деле был какой-то чудак. Он как раз и считал, что если тебе дали по одному уху — надо сразу сказать спасибо и подставить второе. Тогда того, кто тебе дал по уху, заест совесть, как это он такому доброму человеку съездил по уху, и он больше никогда никого не будет трогать. И если все будут так поступать, то на земле будет мир и справедливость.

— Дудки, — сказал я, — не согласен! Как же! Заела бы фашистов совесть, если бы мы им не дали как следует?!

Машин папа засмеялся и сказал:

— Вы поняли все совершенно правильно, хотя все это значительно сложнее. Еще вопросы?

Я разошелся и спросил, «что такое «неинтеллектуальная личность» и про Троянскую войну.

«Неинтеллектуальная личность» это, оказывается, совсем просто. «Интеллект» — это, оказывается, ум и способности человека. И если человек «неинтеллектуальная личность» — значит, у него ни ума, ни способностей нет. Короче — балбес он и дурак.

Вот так. Значит, уважаемая М. Басова считает меня дураком. И трусом — потому что, если я подставляю, как она считает, правое ухо после левого — значит, конечно, трус.

— Спасибо, — сказал я. — Я все понял.

— Рад был помочь, — сказал Басов-папа. — Когда «что-нибудь будет нужно — приходите. Да, а как же насчет Троянской войны? — спохватился он.

— В другой раз, — сказал я. — Вы только скажите, при чем там в этой войне яблоки?

— Ах, это, — сказал он. — Ну, это легенда, сказание, миф. По преданию, три греческие богини заспорили о том, кто из них прекрасней, и попросили рассудить их одного древнегреческого героя — Париса. Ему дали золотое яблоко, которое он должен был вручить прекраснейшей. Он вручил его богине Афродите. В награду за это она помогла ему похитить жену одного царя — Елену. Из-за этого похищения и началась Троянская война. А яблоко это стали называть яблоком раздора. Очень красивое сказание. Не так ли?

— Очень! — сказал я. — Спасибо!

Попрощался и вышел из кабинета.

В другой комнате все еще были М. Басова и ее бабушка.

— До свиданья, — сказал я, проходя мимо них.

— Куда же вы, Сенечка? — спросила бабушка.

— Домой, — сказал я. — Войны не будет. — И я вышел в переднюю.

— Какой войны? — крикнула мне вдогонку Маша.

— Троянской, — сказал я и вышел на лестницу.

Я спустился во двор.

В подворотне торчал Хлястик, Фуфлин дружок. Жутко противный тип. Пристает ко всем на Моховой.

— Все к Машеньке ходишь? — спросил он, ехидно ухмыляясь.

— Все к Машеньке хожу, — сказал я и съездил его по уху.

— Ты что?! — заорал он.

— Кон-крет-ная си-ту-ация! — сказал я и съездил его по другому уху.

— Ты чего?! — заверещал он.

— Отрицательная эм-моция, — сказал я, влепил ему по третьему и пошел домой.

Дома никого не было. На столе лежала записка: «Сенечка! Оля ушла к подружке. Миша гуляет с собакой. А я пошла на вокзал встречать, вот радость-то, Полю! Получили телеграмму, что приезжает. Папа опять будет поздно. Ты покушай. Гречневая каша у меня на кровати под подушкой, завернута в газету. Мама».

Чудна́я она, мама: все думает, что я маленький. Но то, что тетка Поля приезжает, — здорово! С ней не соскучишься! Она толстая, веселая, шумная и очень деловая. Редко она к нам приезжает, но это всегда целое событие. Опять мы с ней будем носиться по городу как угорелые. Завтра ведь она меня наверняка потащит по городу. Зайду-ка я к дяде Саше.

Он сидел за столом, чинил транзисторный приемник и тихонько напевал чего-то себе под нос.

— Дядя Саша, — быстро заговорил я, — у меня к вам две просьбы. Во-первых, тетка Поля приезжает и мне ее завтра по Ленинграду таскать. У вас есть какие-нибудь книжки про Ленинград?

— Похвально, — сказал он, — хотя и поздновато. — Он подошел к одной из полок и снял оттуда несколько альбомов и около десятка разных книг. — Держи.

Ну и ну! Я аж согнулся от тяжести. Как это я все за вечер прочту?

— Так. А вторая просьба? — спросил он.

— У вас есть рубля три? — выпалил я. — Понимаете: дома никого нет…

Он внимательно посмотрел на меня.

— Тебе лично? — спросил он.

Я кивнул.

Он достал три рубля и сунул мне в карман куртки — руки-то у меня были заняты.

— Спасибо, — сказал я. — Я вам потом расскажу.

— Не обязательно, — сказал он. — Впрочем, твое дело.

Я потащил охапку книг к себе и подумал: хорошо, когда тебе доверяет такой человек. Значит, не такой уж ты, Сенька… а?

Я свалил все книги на свой диванчик и начал их рассматривать. Чего только тут не было! Альбомы нынешние и старинные, с рисунками-гравюрами и с фотографиями. Путеводители разные, некоторые даже до революции были написаны.

Голова у меня пошла кругом, и я понял, что мне это все не то что за два часа, а и за всю жизнь не изучить. Выбрал одну не очень толстую книжку «Путеводитель для туристов» и отложил ее, а остальные засунул под подушку. Посмотрел на будильник: было уже половина седьмого.