Повороты судьбы

Иногда Владимир Алексеевич приглашал студентов к себе домой. В его комнате стояла знаменитая «ларионовская» полка для книг, которую он сделал сам. На ней стояли почти все книги по хореографии, которые были выпущены в Советском Союзе. Он покупал их в книжных магазинах, выписывал по каталогам и всегда был в курсе: что нового выходит в печать по хореографии. Самые ценные книги выписывал для всей своей группы, всегда учил студентов: «Собирайте как можно больше книг по специальности. Это – ваш „багаж“ для будущей работы. Но не вздумайте в своих постановках к экзаменам что-то из них брать кроме нот и лексики: всё старайтесь сочинять сами. У меня все книги есть, я их знаю, поэтому сразу пойму, что вы не сами придумали постановки – поставлю „кол“. Учитесь думать!». Так Ларионов говорил на уроке КПТ – композиции и постановки танца.

В сентябре у Владимира Алексеевича был день рождения. Как обычно, он решил не афишировать его и отметить наедине в пустой квартире: прибавление лет уже не было для него радостью, как в молодые годы. Да ещё это внутреннее одиночество… Но в этот раз агитотрядовцы не дали пребывать ему в одиночестве в такой день. Девчонки, по инициативе Ольги, купили ему шикарные красные гвоздики. Он считал, что это – чисто мужские цветы, и любил, когда их дарили ему. Составили от имени всей «агитки» большую депешу, прорвались к телеграфисткам на главпочтамт и отпечатали её на красивом телеграфном бланке: «Милый наш шеф! От всей души поздравляем с днём рождения. Участники концертной бригады „СХО-74“ шлют Вам массу наилучших пожеланий и дарят букет всеобщей радости! Пусть он никогда не увядает, как наша крепкая агитотрядовская дружба. Мы».

Вышли с почты, счастливые шли по городу. Был поистине золотой денёк: тёплый-тёплый, залитый солнцем. Деревья стояли в пышной осенней красе. Пурпурные, жёлтые, увядающие зелёные листья усыпали дорожки в скверах.

Душу Ольги охватывала несказанная радость: «Такой чудный сегодня день! И у моего Володи день рождения. Уже – тридцать пять. Ну, и что? А мне – восемнадцать. Каких-то семнадцать лет разницы! Бывают жёны и на тридцать лет моложе своих мужей… Только вот он ещё женат. Правда, жену его никогда не видно дома, и похоже, что он живёт один: нет женского уюта в квартире. Хоть и прибрано всё, ничего не разбросано, но всё равно чувствуется, что это квартира холостяка. И вообще, Владимир Алексеевич никогда не говорит о своей жене… Но почему же они не расходятся?»

Ларионов был потрясён поздравлением друзей. С парнями сообразили «праздничный кир», а девчонкам достали где-то по блату, в ресторане, большую коробку конфет (в Сибири-матушке такого добра днём с огнём не найти!). И весь вечер по-семейному сидели за столом, смеялись, вспоминали «агитку», забурившись в мужскую общагу. Это был самый счастливый день рождения в жизни Владимира Алексеевича! Он уже и не ждал такого подарка судьбы – что у него будут такие искренние и тёплые отношения и столько дорогих ему людей! А главное – Ольга была инициатором этого поздравления, громко, с выражением читала его, а потом, вручив телеграмму, расцеловала именинника «от имени и по поручению» всего коллектива. Сашка в этот момент ревниво следил за ней. Но вот оказия: здесь, в общежитии, Ларионов должен быть осторожнее всего, чтобы никто не заметил даже намёка на его чувства к Ольге. Ведь стоит только заметить в общежитии кому-то одному, как понесётся снежный ком сплетен, кривотолков, злых слов. Он оберегал Ольгу от всего этого и относился к ней так же, как и ко всем её подругам.

А на полях области в это время вовсю шла осенняя страда. Первый курс уехал на уборочную, а их концертную бригаду снова отправили в «агитку» под девизом: «Хвала рукам, что пахнут хлебом!» Но на этот раз директор не пустил Ларионова, так как начало учебного года требовало от завотделением много работы.

И в один прекрасный день Владимир Алексеевич отправил своих «детей» в путь.

Глава 10. «Почтовый роман»

Состав концертной бригады был несколько иным. Пока ехали по Омску, оставили в городе несколько «старичков»: Сержа, Карася, Фёдора (веселушку Любу Ефимову). Все трое были неисправимыми комиками, от шуток которых у всех болел живот. Девчонкам-плясуньям было грустно и без своего шефа. Они теперь были сами себе хозяева, обещали Ларионову ежедневно самостоятельно проводить репетиции, чтобы войти в форму после летних каникул.

Парни весело резались в карты: «Владимир Алексеич!», «Александр Фомич!», – Обозвав именами педагогов «туза» и «короля».

Приехав в первое же село, девчонки подвязались на кухне чистить картошку к ужину (в столовой не хватало женских рук), а по пути стали сочинять слёзное письмо Ларионову, переделав конферанс ведущего:

«Дорогой Владимир Алексеевич!

Славный Вы наш друг, самый забубенный и самый подлинный – без фальши. Откиньте обиду в сторону за наше «предательское» молчание, измеренное тремя часами. Этим посланием мы оправдаем себя стократно…