Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира

Тайный совет был обеспокоен, и причиной его озабоченности была королева. Она и раньше заставляла их волноваться по государственным вопросам, но на этот раз дело было в другом: Елизавету мучила страшная зубная боль. Это началось после празднеств в Кенилворте, и доктора оказались совершенно беспомощны. Болезненное состояние королевы вызвало у них ожесточенные споры, которые не ослабевали, впрочем, как и ее зубная боль. В конце концов, дело взял в свои руки Тайный совет и с некоторыми опасениями послал за «чужеземным врачом по имени Джон Энтони Фенат», знаменитым лекарем. Многие считали, что было «весьма рискованно доверять королевские зубы чужестранцу, который мог быть как евреем, так и папистом»⁽⁶⁵⁾. Но к тому времени все, включая Елизавету, уже пришли в отчаяние, и стало ясно, что просто необходимо что-то предпринять, — неважно, насколько рискованным мог быть этот поступок.

Фенат прописал различные лечебные средства на латыни, но посоветовал удалить больной зуб. Королева категорически отказалась от подобной процедуры. Она ненавидела все, что было связано с хирургией, и одна только мысль об этом приводила ее в ужас. Впрочем, достаточно беглого взгляда на хирургические инструменты того времени, представлявшие собой нечто среднее между инструментами столяра и кузнеца, чтобы объяснить внушаемый ими страх. Поэтому Фенат предписал наполнить дырку в зубе пажитником, закрепив его на месте воском. По его утверждению, это так расшатает зуб, что его можно будет вытащить пальцами, но, добавил он, «лучше удалить его прямо сейчас».

Несчастная Елизавета никак не могла решиться, а Тайный совет не осмеливался ее принуждать. Тогда выход нашел лондонский епископ Томас Эйлмер. Он сумел убедить Елизавету, что боль, которую ей предстоит вынести при удалении зуба, намного легче той, что ей приходится терпеть сейчас. Он сказал, что даже будучи пожилым человеком, у которого осталось всего несколько зубов, он с радостью позволит хирургу вырвать один из них в ее присутствии, чтобы доказать правоту своих слов. После того как хирург вырвал зуб у епископа, Елизавета была так впечатлена его примером, что и «сама поступила так же»⁽⁶⁶⁾. К большому облегчению всех придворных.

Зубная боль была наименьшей, пусть и крайне распространенной из напастей, и эта история закончилась весьма благополучно. Но с точки зрения современных медицинских знаний, действительно удивительно, как нашим предкам вообще удавалось прожить достаточно долго, чтобы продолжить род. Войны, эпидемии и голод — главные истребители человеческой расы — по-прежнему наносили огромный урон даже в XVI веке, особенно если учесть почти полное отсутствие элементарных гигиенических норм. Трупы оставляли разлагаться в лодках, Лондонский мост украшали головы казненных преступников, и прямо на улицы выбрасывали огромное количество мусора, помоев и отбросов всех видов. Количество бань в городе не на много превосходило число публичных домов. Загрязненная вода и испорченная пища — все это способствовало размножению различных бактерий, вирусов, блох, вшей, мышей и крыс.

К счастью для подданных — и для последующей английской истории — королева отличалась крепким здоровьем. Ей не перешли по наследству от дедушки Генриха VII подагра и астма — считалось, что именно подагре Тюдоры обязаны своим знаменитым нравом. Она также избежала врожденного сифилиса, доставшегося в наследство от их отца несчастной Марии Тюдор. Она не заразилась туберкулезом, который унес жизнь Артура, старшего брата ее отца, и положил конец жизни ее сводного брата, шестнадцатилетнего Эдуарда, скончавшегося в таких мучениях, что его последними словами были: «О Боже, освободи меня от этой несчастной жизни».

Тем не менее в течение своей жизни королева перенесла несколько тяжелых болезней, но сумела излечиться при помощи своих врачей. В 15 лет она переболела скарлатиной и после этого часто страдала от ангин. В 30 лет сумела пережить оспу, а вот ее волосы, вероятно, нет. По словам сэра Джеймса Мелвила, который встречался с ней в 1564 году, ее настоящие волосы были «рыжеватыми и вьющимися от природы», но после перенесенной болезни она до самой смерти носила темно-рыжий парик.

Еще одним испытанием была мигрень — недуг, которым страдали все Тюдоры. В возрасте около сорока лет Елизавета страдала от варикозной язвы на ноге. Время от времени она использовала эту болезнь как предлог в дипломатических целях: с ее помощью королеве удавалось уклоняться от того, чего она не желала делать. И в то же время, если она хотела продемонстрировать свое отменное здоровье, то могла запросто протанцевать всю ночь — а танцевала она великолепно, хотя варикозная язва причиняла ей, должно быть, ужасную боль.