Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

То, что в шутливой форме изложил Петя, было и всерьез довольно близко к истине. Несмотря на обывательскую молву о царящем в Думе разврате (Дымову постоянно приходилось опровергать бредни, которыми изводили его то коллеги в школе, то соседки по дому), неформальная, не связанная с основной деятельностью жизнь на Охотном Ряду была такой же обыкновенной, как в любом другом огромном казенном учреждении. За пределами парламента отдельные думские избранники позволяли себе куда больше вольностей. Возможно, именно эти, попадавшие то на телевизионный экран, то в желтую прессу истории и давали основания думать, что у себя-то в Думе депутаты и вовсе отрываются по полной программе.

Однако Валентин Ковалев, потерявший портфель министра юстиции из-за неправильно подобранной банной компании, думским обитателям запомнился только потому, что как вице-спикер от КПРФ восседал в президиуме.

Владимир Жириновский, под объективами телекамер то целующийся с итальянской порнозвездой Чичоллиной, то не совсем по-отечески обнимающий молодых накачанных красавцев, был замешан во множестве думских скандалов и драк, но ни разу — с сексуальным подтекстом. Более того, Жириновский был просто-таки ходячим образцом добропорядочного семьянина. Его жена Галина, хотя и не трудилась, как супруги некоторых других депутатов, штатной помощницей у своего мужа, зато посещала едва ли не все пресс-конференции лидера ЛДПР и вообще была весьма частой гостьей на Охотном Ряду.

Борис Немцов, этот плейбой российской политики, со счета внебрачных детей и жен которого сбилась бульварная пресса, попав в парламент, даже изменил привычке дружески целовать при встрече всех хорошеньких знакомых женщин. Давно знавшие лидера фракции СПС журналисты уверяли, что в бытность Немцова вице-премьером корреспондентки из правительственного пула едва ли не дрались за место его одалиски. И белодомовские труженики пера лишь удивленно покачивали головами, слушая рассказы своих думских коллег об остепенившемся младореформаторе.

Возможно, причиной асексуальности Думы и в самом деле было незначительное число женщин. В зале заседаний их число от созыва к созыву уменьшалось. В первой Думе было 63 женщины и даже целая дамская фракция — «Женщины России» (вначале туда записался депутат-одномандатник Анатолий Гуськов, но через четыре месяца был исключен за «систематическую неявку на заседания фракции»). Во второй — 49, а в третьей — всего 36.

Пропорция 1 к 5 привносила в зал пленарных заседаний дух не рыцарства, но казармы. Отсюда — оговорки по Фрейду, сомнительного свойства шутки и реплики.

Первый «сексуальный» скандал в Думе разразился во время обсуждения закона «О государственном регулировании оборота продукции сексуального характера». Депутаты, бьющиеся против «легализации порнографии», выступали с речами, которые сами впору было запрещать как непристойные. Журналисты, особенно телевизионные, ликовали. Жертвами морально-нравственных исканий пали корреспондент ОРТ Павел Рязанцев, у которого на время отняли думскую аккредитацию за слишком живой репортаж об обсуждении закона, и на месяц лишенный слова депутат-коммунист Василий Шандыбин. Его наказали за рассуждения о степени сексуально-технической подготовленности депутата Екатерины Лаховой.

«В депутатах кричит нереализованное либидо», — заявил Дымову знакомый психиатр, посмотревший сюжет из Думы. Дмитрий Михайлович, уставший от разговоров на «жареную» тему, отмахнулся. Но, когда в третьей Думе заседания довольно часто начала вести женщина — первый вице-спикер Любовь Слиска, он подумал, что доктор не так уж и не прав. И сама Слиска, устававшая от выкриков из зала, порой делала смешные оговорки («Депутаты, успокойтесь, сядьте, ну что вы прямо из штанов выпрыгиваете, я не могу дать сразу всем»). Ее даже невинные реплики нередко провоцировали весьма фривольные ответы. «Депутаты, успокойтесь, какие-то вы сегодня все возбужденные», — заметила Слиска, перед тем как объявить получасовой перерыв. Едва заседание возобновилось, слово попросил депутат от КПРФ Юрий Никифоренко — солидный, немолодой, скучной наружности человек Сдвинув очки на кончик носа и перебирая какие-то бумаги на столе, он произнес голосом будничным и монотонным: «Уважаемая Любовь Константиновна, перед перерывом вы сказали, что депутаты очень возбуждены. Так вот, сообщаю, что в этом зале вы давно никого не возбуждаете».

Иногда неадекватную реакцию депутатов вызывали совершенно неожиданные вещи. Например, в первой Думе едва не был завален закон «О кондоминимумах». «Что это за слово такое — „кондом… кондо… минимум?“

И звучит даже неприлично. Не принимать закон», — возмущались из зала депутаты. Не лишенный остроумия спикер Иван Рыбкин тут же нашелся: «Давайте не дадим великодержавному шовинизму погубить нужный закон. А ко второму чтению авторы поменяют его название». Совету Рыбкина последовали, и законопроект был выпущен из Думы в свет под благопристойным названием «О товариществах собственников жилья».