Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху

Тремя веками позже в «Эвменидах» Эсхил заостряет внимание на вопросе связи между родителями и их потомством. Чей это сын, дочь? Клитемнестра убила своего мужа Агамемнона после его возвращения из Трои. Ее сын Орест мстит за отца, совершая еще более ужасное убийство: он убивает свою мать и предстает перед афинским ареопагом. Начинается обсуждение: насколько убийцы являются друг другу родственниками? Таким образом, Клитемнестра оказывается невиновной: она не пролила свою кровь. А Орест? Убив свою мать, разве не убил он ту, что его породила? В нем течет кровь его матери или его отца? Перед трибуналом выступают Аполлон и Афина. Первый: «Дитя родит отнюдь не та, что матерью / Зовется. Нет, ей лишь вскормить посев дано[32]. / Родит отец. А мать, как дар от гостя, плод / Хранит». В качестве доказательства он приводит своего отца Зевса и свою сестру Афину, рожденную с помощью одного лишь отца. После чего берет слово Афина: «Ведь родила не мать меня. Мужское все / Мне ближе и дороже... / Отцова дочь я, и отцу я преданна»[33]. Слова Афины прозрачны, она «жалеть не станет женщину, / Убившую супруга»[34] и вместе с Аполлоном проявляет великодушие к Оресту-матереубийце.

Женщины «Одиссеи»: Навсикая, Parthenos

Одиссей Навсикае:

«О, да исполнят бессмертные боги твои все желания,

Давши супруга по сердцу тебе с изобилием в доме,
С миром в семье! Несказанное там водворяется счастье,
Где однодушно живут, сохраняя домашний порядок,
Муж и жена, благомысленным людям на радость, недобрым
Людям на зависть и горе, себе на великую славу»

(VI, 180—85). Пер. В. Жуковского.

Другая kourè Навсикая — царевна, живущая в странном мире на краю земли — без насилия, без соседей в мире добродетельных феакийцев. Когда аэд привел нас туда, богоравный «Одиссей отдыхал, погруженный / В сон и усталость» на берегу. Навсикая пришла из города, «за нею / Следом пошли младые подруги ее и служанки [amphipoloi]», чтобы устроить стирку белья «царского» дома, которая на нее возложена.

Навсикая — дочь царя феакийцев Алкиноя и его жены Ареты. Какие родители! Каждый в своей роли — царь и отец, госпожа «дома» и мать, Алкиной и Арета представляют собой модель идеальной супружеской четы. Алкиной женился на дочери своего покойного старшего брата и «так почитает ее, как еще никогда не бывала / В свете жена, свой любящая долг, почитаема мужем». Аэд подчеркивает у Ареты «добродетельной»: «Нежную сердца любовь ей всечасно являют в семействе / Дети и царь Алкиной; в ней свое божество феакийцы видят [...] Кроткая сердцем, имеет она и возвышенный разум [...]» (VI, 69—71,73).

Навсикаю называют иногда thygater, иногда pais, чаще всего kourè и parthenos. Как и в случае с Брисеидой и Хрисеидой, она thygater, только когда речь идет о ее родстве — дочь-своего-отца, но также своей матери. Представляя ее, рассказчик и Одиссей считают ее отпрыском Алкиноя. Она сама, говоря о себе, представляется Одиссею как царская thygater. Это для генеалогии. Подобно Брисеиде и Хрисеиде она также часто называется kourè. Тем не менее — и это примечательно для нас, покинувших шатры «Илиады», — она никогда не упоминается как kourè-Алкиноя; ее связь подтверждается только словом thygater. Правда, ситуация в Феакии — мир вне мира — предполагает, что нет необходимости уточнять ее происхождение: откуда она могла бы явиться, от кого могла бы произойти? С kourè часто ассоциируется эпитет, подчеркивающий ее красоту; она — «прекрасноокая». Она также pais, и так ее всегда называет отец, наделяя это слово той же эмоциональной окраской, что уже подчеркивалась нами в «Илиаде». Она его «дитя».