Повседневная жизнь Древней Руси

«Пошла Ольга к Новгороду и уставила по Мете погосты и дани. И ловища ее есть по всей земле, и знаки, и места по всей земле, и погосты. А санки ее стоят в Пскове. И до сего дня по Днепру перевесища[146] и села, и по Десне есть село ее доселе. И возвратилась к сыну своему в Киев, и пребывала с ним в любви».

В «Повести временных лет» текст этот несколько более развернут: «В год 6455 (947/948). Пошла Ольга к Новгороду и уставила по Мете погосты и дани, и по Луге оброки и дани. И ловища ее есть по всей земле, знаки, и места, и погосты. И сани ее стоят в Пскове и до сего дня. И по Днепру перевесища, и по Десне. И сохранилось село ее Ольжичи до сих пор. Изрядивши (установив всё. — А.Б.), возвратилась к сыну своему в Киев и пребывала с ним в любви».

Я намеренно привел две цитаты, чтобы показать, что Начальный свод в Новгородской I летописи, по которому обычно выделяют Древнейшее сказание, не всегда передает его текст лучше «Повести временных лет». Надо учитывать, что сохранившиеся рукописи не восходят даже к одному протографу (первоначальному списку) и в любом тексте есть свои утраты и искажения. Первоначальный текст воссоздается летописеведами путем долгого и кропотливого сопоставления всех имеющихся летописных произведений, с учетом истории текста каждого из них.

В данном случае текст «Повести временных лет» (прежде всего по Ипатьевскому и Лаврентьевскому сводам) передает содержание древнего памятника гораздо лучше, за исключением даты. Составитель «Повести» поставил себе цель привязать все описываемые им события к конкретным годам. В данном случае, как и с предыдущими датами, он ошибся с датировкой начала землеустроительной деятельности Ольги, сдвинув ее на год «вперед»: дату в летописной статье правильно читать как 946/947 год. И рассматривать ее не как год совершившегося в нем события, а как начало упорного труда княгини, продолжавшегося много лет. Именно так, началом, было принято датировать описание длительных процессов в летописях.

Работа княгине Ольге предстояла титаническая. «Хотя летописец упоминает о распоряжениях Ольги только в земле древлянской и в отдаленных пределах Новгородской области, — констатировал С. М. Соловьев, — однако, как видно, путешествие ее с хозяйственной, распорядительной целью обнимало все тогдашние русские владения; по всей земле оставила она следы свои, повсюду виднелись учрежденные ею погосты»[147]. Первым делом княгиня привела в порядок Новгород, затем ходила на Мету и Лугу, в Псков, по Днепру и Десне.

Фактически независимый при Игоре словенский Новгород и неопределенной принадлежности кривичский Псков представляли, видимо, большие проблемы с точки зрения их отношений с центральной властью, которой они практически не подчинялись, и с разбойниками-варягами, которым с одобрения киевского князя платили дань. Посадить своего сына Святослава на княжение в Новгород, как об этом писал в трактате «Об управлении империей» (закончен к 952 году) император Константин Багрянородный, было бы для Ольги разумной идеей. Ведь, по сути, князю с дружиной нечего было делать в Киеве, а его пребывание в Новгороде позволяло оставить варяжскую дань в семье. Впоследствии мотив получения положенных князю доходов с Новгорода всегда был важнейшим в стремлении князей занять крайне беспокойный новгородский «стол»[148].

Река Мета составляла крайний северо-восток владений княгини в землях ильменских словен, кривичей и финно-угров. Она течет в нынешних Тверской и Новгородской областях, от Вышнего Волочка до озера Ильмень. Река Луга обозначила северо-западный рубеж Руси, протекая в землях тех же словен, кривичей и финно-угров от современной Новгородской области через Ленинградскую, мимо северной границы Псковской области.

«Почему распоряжения Ольги коснулись берегов этих двух рек? — спрашивал себя Соловьев и отвечал так: — Взглянувши на карту, мы видим, что Луга со своими берегами составляет крайнее владение Новгородской области на северо-западе, а Мста — в противоположную сторону, на северо-востоке; вспомним, что верховье Мсты и следующий за ним волок, отделявший озерную область от области Верхней Волги, был по этому самому границей Новгородской и Ростовской областей, пределом новгородских владений». Волок из Мсты вел на Великий Волжский путь. В свою очередь река Луга, впадающая в Финский залив, проходила по славянским землям в Балтику, обозначая северную границу расселения кривичей на северо-западе.

Вспомним также, что все последующие законодательные и административные учреждения древнерусских князей до Александра Невского включительно касались только единоверного славянского населения; навязывать русских чиновников и «Правду Русскую» иноплеменному населению страны считалось немыслимым. Другими словами, летопись указанием на Новгород, Псков, Мсту и Лугу обозначает нам круг северных славянских земель Руси, где Ольга считала возможным установить русские законы и посадить княжескую администрацию. Финно-угорские же владения и много позже описывались как подвластные русским князьям, но не управляемые ими.