Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет

Но кушать подали. Четой
Идут за стол рука с рукой.
Теснятся барышни к Татьяне;
Мужчины против; и, крестясь,
Толпа жужжит, за стол садясь.

(5, XXVIII

)

Перед тем как сесть на пододвинутый слугой стул, полагалось креститься. Знак крестного знамения предшествовал началу трапезы. За каждым гостем стоял особый слуга с тарелкой в левой руке, чтобы при перемене блюд тотчас же поставить на место прежней чистую. Если у хозяина не хватало своей прислуги, за стульями гостей становились приехавшие с ними лакеи.

«Почти за каждым стулом стоят лакеи с тарелками, которые они держат в левой руке у левой стороны груди. Если есть гости, то их лакеи всегда стоят за их стульями и служат им»^{12}. «В своих воспоминаниях отец с любовью вспоминает о крепостной прислуге семьи Толстых, между прочим об официанте Тихоне, природном актере, как он его называл, — пишет Сергей Львович Толстой в "Очерках былого". — Он рассказывал нам, как в его детстве Тихон потешал его и его братьев, стоя за обедом с тарелкой в руках. Пользуясь тем, что взрослые, сидевшие к нему спиной, его не видели, Тихон гримасничал и жестикулировал тарелкой. Взрослые этого не замечали и удивлялись, чему смеются дети»^{13}.

«При столе заправлял всем столовый дворецкий, причесанный, напудренный, в шелковых чулках, башмаках с пряжками и золотым широким галуном по камзолу; кушанье разносили официанты, тоже напудренные, в тонких бумажных чулках, башмаках и с узеньким по камзолу золотым галуном. Должно было удивляться порядку, тишине и точности, с которыми отправлялась служба за столом. Все это в уменьшительной степени соблюдалось и в домах дворянских среднего состояния»^{14}.

« — Надобно признаться, что у вас преисправная услуга! Какая ловкость, проворство, опрятность, точность!

— Так, батюшка, зато чего это все мне и стоит? Ведь перед каждым званым обедом дней пять бьюсь с офисиантами.

— Как это, сударь?

— А вот как! Даю примерные столы, то есть велю накрыть стол на столько кувертов, сколько у меня будет гостей; велю расставить все порядком, всему назначу место, и тут-то, батюшка, начинается команда. И всякий день часа по три, по четыре делаю репетиции. Так вот, батюшка, и не мудрено, что они у меня знают, как принять и подать и что где поставить»^{15}.

«Граф Г*, недовольный прислугою за столом своего лакея, сказал ему однажды: "Филька, ты завтра у меня обедаешь в этой столовой". — "Помилуйте, ваше сиятельство, я совсем не достоин такой чести". — "Ты будешь обедать у меня один, и я стану тебе прислуживать за столом". — "Вы смеетесь надо мною, сударь, я бедный слуга и возможно ли, чтоб…" — "Без отговорок, — возразил граф, — я буду подавать тебе кушанье с салфеткою в руке, смотри, замечай все мои приемы и расторопность, но я отправлю тебя на конюшню — понимаешь!.. — если ты вперед не будешь точно так мне прислуживать". На другой день барин, действительно, угощал лакея обедом, и сей последний не забыл урока своего господина и сделался преисправным слугою»^{16}.

Одно из правил застольного этикета: «Прислуга не должна ни слова говорить за обедом, и у хорошего амфитриона не должно быть разговора с его прислугою в течение всего обеда; но и прислуга должна постоянно держать глаза на амфитрионе, дабы понять и исполнить малейшее его движение или указание даже глазами. Там, где амфитрион все время дает приказания, ясно, что прием гостей в редкость и что прислуга далеко еще не выучена служить как следует»^{17}.

«Домашняя прислуга бегает из буфета в кухню, из кухни в буфет, да обносит кругом стола кушанье и вино всех возможных и невозможных названий…»^{18}

Как пишет автор «Энциклопедии русского городского и сельского хозяина-архитектора, садовода, землемера, мебельщика и машиниста», буфет следует располагать в доме так, чтобы он имел отдельное сообщение с кухней. В буфете должны находиться два или три больших шкафа, «содержимых в чистоте и заключающих золото, серебро, фарфор и столовое белье».

В буфете или в «официантской» «должен еще находиться большой стол и, по крайней мере, два стула. Шкафы… нужны для хранения в них разной заготовляемой на год провизии, как то: конфектов, ликеров, пряностей, сыра, плодов, мыла и проч.

Все важные снимаемые со стола блюда должны быть тож относимы в официантскую для того, что после обеда хозяйка обязана, осмотрев их, назначить, какие из них надлежит оставить и какие отослать в кухню»^{19}.

Интересное свидетельство содержится в письме В. Л. Пушкина к П. А. Вяземскому: «Вчера новый наш сотоварищ давал обед, на который и я был приглашен… Женщин была одна хозяйка — дура пошлая; она ни минуты не сидела за столом — сама закрывала ставни у окон, чтоб освободить нас от солнца, сама ходила с бутылкою теплого шампанского вина и нам наливала его в рюмки. Давно я на таком празднике не был и теперь еще от него не отдохну»^{20}.