Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет

Табаку приписывали множество спасительных свойств: «для глаз хорошо», «для возбуждения мозга», «оттягивает от головы дурные соки». «Почтенный чиновник» в повести Н. В. Гоголя «Нос» говорит коллежскому асессору Ковалеву: «Не угодно ли вам понюхать табачку? Это разбивает головные боли и печальные расположения; даже в отношении к геморроидам это хорошо»^{2}.

В XVIII веке табак нюхали не только мужчины, но и женщины. Е. П. Янькова вспоминала о своей бабушке: «Она нюхала табак, как почти все в наше время, потому что любила пощеголять богатыми табакерками…»^{3}.

«Тогда была мода для молодых девушек и женщин высшего круга нюхать табак, будто потому, что было здорово для глаз, а в сущности вероятно ради прекрасных и миниатюрных табакерок (которых несколько осталось и у нас после матушки)»^{4}. Во времена Екатерины II табакерки называли «маленькими кибиточками любовной почты».

В начале XIX века табакерка считалась лучшим подарком для «почтенной дамы». «У бабушки была страсть к табакеркам, — читаем в воспоминаниях О. Корниловой, — когда, бывало, отец ехал в губернский город, он спрашивал: "А вам, маменька, чего привезти?" — "Да чего мне старухе нужно. Разве табакерочку привези"»^{5}.

Среди вельмож, собиравших табакерки, были А. Б. Куракин, Я. И. Булгаков и др. Однако «принцем табакерок» признан был князь А. Н. Голицын. В мемуарной литературе упоминаются также имена «больших охотников до нюхательного табаку». Об одном из них, А. П. Ададурове, рассказывает С. П. Жихарев: «Всякое дело мастера боится, — подумал я, — если шталмейстер такой же знаток в лошадях, как и в табаке, то конюшенная часть при дворе должна быть в порядке»^{6}.

«Тогда нюханье табаку дамами так же было распространено, как теперь куренье папирос», — свидетельствует А. Панаева, вспоминая актрису Е. Семенову, жену князя И. А. Гагарина. «Я видела у нее только маленькую золотую табакерку с каменьями на крышке; она постоянно вертела ее в руках и часто из нее нюхала табак»^{7}.

Многие дамы рады были в подарок получить хороший дорогой табак Н. П. Голицына писала дочери из Петербурга: «Как мы уговорились, я здесь купила коробку табака, такого же, какой я люблю, и я его сберегу — до твоего приезда. А вместо этого я прошу тебя тот, который у тебя в коробке, послать г-же Глебовой, которой я обещала такой табак прислать, но только устрой так, чтобы та не подумала, что присланный тобою табак куплен в Москве, но знала бы, что это я его ей прислала»^{8}.

«Нюхатель всегда подвержен маленьким бедствиям: нет в жизни удовольствия без горечи, нет розы без шипов.

Кроме чихания, внезапного треска, весьма неприятного для посторонних, нюхатель имеет множество других неудобств. Слизистая перепонка, раздраженная табаком, отделяет черноватую слизь, чтобы сохранить целость своего туалета, нюхатель необходимо должен бодрствовать постоянно и неутомимо.

Особенно люди пожилые подвержены этим неудобствам. Если вы видели шестидесятилетнего нюхателя, то без сомнения видели также и черноватую каплю на конце его шестидесятилетнего носа»^{9}.

«…Я на всю жизнь получил отвращение от нюхания табаку, ибо дядя мой до того нюхал, что носовые нервы у него расслабли, и он не чувствовал, когда под носом скоплялись у него табачные капли. Однажды случилось за обедом, что пар из тарелки с супом выгнал из носа его подобную каплю скорее обыкновенного и она канула в суп… Это сделало такое на меня впечатление, что я не мог есть без омерзения»^{10}.

Известно, что императоры (и Александр I, и его брат) не жаловали «табашников». Примечателен рассказ графа Аракчеева, переданный в воспоминаниях генерала С. И. Маевского: «В один день работал я с Государем в кабинете и не знаю как-то замарал нос. (Ты знаешь, что Государь не любит табашников.) Государь, увидя это, говорит мне:

— Граф! Нынче и ты нюхаешь табак?

Мне так было стыдно, что я поклялся быть впредь осторожнее»^{11}.

«В ожидании выхода государя (Николая I. — Е.Л.) несколько министров разговаривали между собою, и Вронченко нюхал табак. В эту минуту, как государь вошел, у него между пальцами была щепоть, и он, опустив руку, стал понемногу выпускать табак на пол. Меныпиков, заметив это, улыбнулся; но государь резко сказал, что подданному делает честь, если он боится своего государя»^{12}.

«Есть известные, характеристические признаки, по которым легко узнать нюхателя à la bon ton, нюхателя фешонебля и нюхателя аристократа.