Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия.

Пример 3-й. Жена некоторого профессора в Тибингене, будучи весьма расположена к истерическим припадкам, испугалась на шестом месяце своей беременности так, что подвержена была жесточайшим корчам и по прошествии четырех часов лишилась всех чувств. Пять врачей, из коих трое были весьма искусные, признали ее умершею. Она не имела ни малейшего движения; пульс и дыхание ни мало неприметны были; и сильнейшие раздражительные средства не оказывали никакого действия. По прошествии пяти часов, при всех тщетных опытах, врачи вознамерились оставить ее, яко невозвратно потерянную. Один только из них вздумал отнять пластырь шпанских мух, который за день перед тем приложен был к обеим подошвам, и притом со всяким вниманием примечал черты лица ее. Как скоро верхняя кожица отделена была от большого пальца, то, к удивлению, действительно приметно было слабое движение рта. Потом начали опять раздражать чувствительнейшие части и даже прижигать раскаленным железом, однако она все казалась мертвою и лежала еще шесть дней без малейшего признака жизни, выключая малой теплоты со стороны сердца. В седьмой день открыла она внезапно глаза и получила первобытную жизнь, но во все ничего не ведала, что с нею происходило. После употребления некоторого количества пищи родила мертвого младенца и вскоре потом совершенно выздоровела.

Некоторая женщина в Веймаре, употребляемая в знатных домах для одевания умерших, будучи весьма суеверна, одевая одного умершего, коего вскоре хотели погребать, сказывала, что в скором времени еще кто-нибудь из того же семейства умрет, ибо умерший открывал в гробу глаза, что по замечанию ее часто предвещало неблагополучное приключение. Таковой важный признак жизни служил токмо к питанию суеверия. И так, можно ли сомневаться, чтобы бесчисленное множество людей не могли погребены быть живыми? Ничто не может доказывать столь ясно признаков истинной смерти, кои бывают не всякому довольно известны, как повести о случаях, бывших с людьми, кои по тем и другим признакам смерти сочтены были мертвыми и опять ожили; или кои уже столь близки были к смерти, что ежели бы по единому счастливому обстоятельству не случилось притом весьма осторожных людей, то конечно бы, яко действительно умершие, преданы были погребению. Следуя руководству одного превосходного писателя, упомяну также при сем и о тех болезнях, в коих, вследствие опытов, касательно сомнительных признаков смерти, должно с величайшею осторожностью поступать и употреблять все возможные средства к возвращению первобытной жизни по-видимому умершим…

Пример 14-й. Следующий случай некоторым образом принадлежит также к числу тех примеров, кои доказывают возможность притворной смерти, о истине коего впрочем сомневаться не можно. Одна девица 20-ти лет впадала ежегодно в первый день месяца марта в странную болезнь, которая обыкновенно, большею частию в девятый-надесять день того месяца прекращалась и к которой она, чтоб удобнее ее перенести, несколько дней наперед уже приготовлялась. В самой же тот день ложилась в постелю и засыпала и таким образом лежала неподвижно с оцепеневшими руками и ногами, с сомкнутыми глазами и стиснувши зубы столь крепко, что отнюдь не можно было открыть рта. Во все не видно было другого знака жизни, кроме едва приметного сверкания глаз и слабого румянца в щеках, пульс почти совершенно неприметен был. Она не ела и не пила вовсе ничего в течение сего времени; что доказывали даже и те люди, которые берегли ее по приказанию правительства. Она не имела ни малейшего естественного испражнения и даже никакого поту и была совершенно бесчувственна, так что при колотьи ее в лядвеи и ноги булавками не чувствовала никакой боли…

Пример 21-й. Один рыбак, будучи одержим ударом, около суток имел все тело охладевшее, был уже окутан и зашит в погребальное полотно и положен на землю, пока гроб приготовлен будет; как скоро понесли его к могиле, то он произвел в гробу глухой и странный шум. После чего вынули его из гроба и он, по прошествии немногих дней, совершенно выздоровел…