Повседневная жизнь египетских богов

Четвертый сектор полностью посвящен завершению одновременного возрождения Осириса и Ра.^{907} Длинный текст, фактически гимн Ра, говорит о выходе из предшествующего сектора и приветствует возрождающийся блеск бога-солнца. Ра приносит с собой воздух и жизнь. Первая сцена показывает живого Осириса, таким, каким он будет отныне: Исида и Нефтида подымают его на руках одновременно с солнечным диском. Речь идет о перенесении в этот эпизод хорошо известного образа, где эти две богини гарантируют восход солнца перед зарей. Изогнутое, вытянутое тело Осириса, образующее почти полукруг, концы которого направлены вверх, напоминает изгиб гор на горизонте. Далее Осирис в окружении Хора и Анубиса видит, как собирают части его тела и как его тело окончательно восстанавливается. Хор занят утренним туалетом бога. В этот момент незаметно занимают свое место ежедневные храмовые обряды в том виде, как мы рассказали о них выше. За этой группой бог с головой быка — «Бык Запада» — воплощает Осириса, к которому вернулись его жизненные силы. Он наклоняется к двум фигурам, заключенным в оболочки и которые также говорят о возрождении Солнца. Одна изображает мангуста-ихневмона, еще одно животное-символ Хора Старшего, которое соответствует упомянутой выше землеройке. Ихневмон напоминает нам о том, что бог вернул себе глаза и способность видеть. Период полной невидимости заканчивается; люди начинают видеть первые отблески зари. Вторая фигура изображает сердце, обрамленное с обеих сторон солнечными дисками, испускающими лучи. В тексте объясняется, что речь здесь идет о Ра, который говорит от сердца. Именно так, как мы уже видели в первой части, демиург и начал свое творение. Очевидно, речь идет о том, чтобы дать нам понять, что возвращение солнечного света, при котором мы сейчас присутствуем, есть не что иное, как новое возникновение мира.

Во втором регистре Ра, который и здесь представлен с головой барана, приветствует хранителей этих мест и говорит им о том, о чем мы уже догадались: он рассеет своим светом первобытную тьму, которая окружает мир. Теперь он находится на «великом песке»: несомненно, это то самое песчаное ложе, которое знаменует конец подземного мира, близость вод, а значит, и ладьи, в которой бог должен занять место. Немного дальше Харендот — Хор-защитник своего отца, прототип царского наследника, гарантирующий восстановление тела Осириса, склоняется над двумя мумиями своего отца. В конце второго регистра Анубис почтительно склоняется перед живым Осирисом, который соединился со своей душой-ба. В целом эти сцены показывают, что собирание и возрождение Осириса, Ра и почившего фараона наконец завершилось. Раздробленность изображений лишь подчеркивает фундаментальное единство всего процесса. В то время как в предыдущем секторе лишь умершие люди не могут присутствовать при созревании божественного зародыша, ход сюда заказан в равной мере и богам, и духам, и умершим. Присутствуют только главные боги, которые, как всегда, принимают участие в божественном воскрешении. Последний регистр, где изображаются проклятые, также подтверждает уникальность изображенных моментов. Бог-кот, хорошо известный символ рождающегося солнца, ведет победную войну с ежедневными противниками своего восхода. В центре две богини-разрушительницы нейтрализуют хранителя проклятых, с которым мы уже встречались. Он оказывается отделенным от остальных грешников; у каждого отныне своя судьба. Простые грешники оказываются окончательно заключенными в подземном мире, откуда они уже никогда не смогут выйти. Предполагают, что часть их при этом окончательно уничтожают. Хранитель, со своей стороны, получает какую-то милость, хотя, конечно, весьма относительную. Оказанные богам услуги позволят ему выжить, однако у него ни в коем случае не будет права на телесное воскрешение. Он навеки останется в гнили, которая окутывает его и липнет к его коже, — знак того, что он необратимо принадлежит к миру умерших и лишился всех своих прав.