Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона

С середины XIX века состав рабочего класса с середины XIX века начинает быстро изменяться. С 1842 года запрещен труд женщин и детей в шахтах. С 1847 года продолжительность рабочего дня женщин и детей ограничена 10 часами. Теперь женщины составляли меньшинство фабричных работников, хотя зарабатывали все же меньше. Мужская зарплата рассчитывалась так, чтобы работник мог содержать семью. Женская – как добавочная.

Вот три важнейших причины изменений.

Во-первых, станки становятся более сложными, работа на них требует все большей квалификации, грамотности, ответственности. Потребовалась более квалифицированная рабочая сила.

Во-вторых, стало легче уехать в колонии. Рабочая сила стала ценнее.

В-третьих, из колоний повезли дешевое продовольствие. Еще не разорившиеся фермеры разорялись… Но дешевая баранина из Австралии, пшеница и говядина из Аргентины, фрукты из Африки делали положение рядовых людей все лучше и лучше: рабочую силу стало дешевле кормить.

В 1909 году реальная заработная плата английского рабочего оказалась почти вдвое выше, чем в Бельгии, в полтора раза больше, чем во Франции и на треть выше, чем в Германии.

Но тут надо учитывать сразу три фактора….

Во-первых, низы общества во всей Европе до Первой мировой войны жили исключительно бедно. Если английские рабочие стали чуть богаче континентальных, то это – в рамках общей нищеты.

Во-вторых, не надо считать «среднюю температуру по больнице». Были рабочие, по уровню доходов вошедшие в средний класс. Были «люди бездны», чудовищно нищие и неприкаянные.

В-третьих, и к началу XX века «бездна» никуда не исчезла. Только если в начале XIX века в эту «бездну» рухнуло 90 процентов населения Англии, сто лет спустя, к началу XX, в ней оставалось «всего» 20 или 30 процентов населения.

По данным на 1902 год, «каждый четвертый лондонец умирает в благотворительном учреждении; из каждой тысячи населения Англии девятьсот тридцать девять человек умирают в бедности; восемь миллионов человек живут впроголодь и, наконец, двадцать миллионов не знают самых элементарных жизненных удобств»[242].

Для Ватсона и Холмса рабочие – какой-то неведомый им народ, почти как индусы, зулусы или китайцы. Они и внешне отличаются от рослых тощих джентльменов: меньше ростом, приземистые, плотно сложенные.

Вот у Джека Лондона появляется человек, считающий себя здоровяком: «Какой он нескладный, низкорослый! Землистое лицо, скрюченное потерявшее человеческое подобие тело, впалая грудь, согнутые от бесконечных часов изнурительной работы плечи, тяжело свисающая голова, словно ее не держит шея. Вот уж воистину здоровяк!

– Какого вы роста?

– Пять футов два дюйма[243] (то есть 157 сантиметров – примеч. Буровского А. М.)»[244]

Джек Лондон не выдумывает: есть и объективные сведения. По данным воинских присутствий, то есть призывных комиссий, средний рост призывников в России с 1870 года по 1915 год вырос на четыре и три десятых сантиметра, а вес – на пять килограммов.

Тогда как взрослый англичанин в 1880 году был на три – пять сантиметров ниже своего сверстника в 1800 году. «Обычная старшеклассница из современной Англии была бы на голову выше викторианского рабочего»[245].

Работные дома

Американец Джек Лондон подробно описывает «бездну». Англичанин Диккенс начал ее описывать, но быстро оставил, переключившись на сентиментальные сказки о людях среднего класса. Рабочие все равно книг не покупают и не читают, писать надо о тех, кто грамотен и платежеспособен. Дойль родился в 1859 году. Родившемуся в 1812 году Диккенсу он годится в поздние сыновья или в ранние внуки. Он не повторяет ошибки – вообще ничего не пишет о «бездне». Впрочем, он ее и не знал: Диккенс ведь описывал нищету Лондона по собственным впечатлениям. Дойль все же мальчик из среднего класса.

Но и живописания Джека Лондона и Диккенса – это не самое дно. Предел падения – это работные дома. Начали их строить еще с 1572 года на специальные налоги на содержание бедных. С этих пор все нищие старше 14 лет при первой поимке подвергаются бичеванию и клеймению, при второй – объявляются государственными преступниками, при третьей их казнят без пощады. Всех – в работные дома! Там нищие тоже должны работать под страхом телесного наказания. Содержание в работном доме – это и наказание, и средство исправления. Одновременно как бы и дом престарелых.

Этот закон с небольшими изменениями оставался в силе до 1814 года.

Более поздние поправки мало что изменяли. Высшие классы последовательно считали бедность какой-то неприличной болезнью. Они полагали, что «идеальный работный дом следует сделать "домом ужаса", а не приютом для бедных, где они получают обильную пищу, теплую и приличную одежду и где весьма мало работают»[246].

Идеальные работные дома и стали каторгой. В них ввергались те, кто преступно был беден или стар и при том имел неосторожность (или преступную наклонность?) пережить своих детей и внуков.