Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

После пережитых потрясений и неожиданно свалившейся славы герою Пешкову дали отпуск. Как он был некстати, этот долгожданный отдых! Война отобрала у Зиновия сначала правую руку, а теперь и жену. Жена могла бы стать его правой рукой… Но она сообщает однорукому герою Арраса, что уходит от него, — он не помогает материально. И не делает ей никаких практических предложений. Как содержать семью? От него — одни идеи… Герой войны в полной растерянности. Что же делать? В чем он виноват? Он знает, что в сражении с таким врагом, как нужда, он всегда проигрывает.

Когда француза бросает любимая женщина, то он возвращается к той, что бросил перед этим сам. Русский пьет в одиночестве и хочет уйти в монастырь. Легионер Пешкофф был русским человеком: он решает вернуться в Россию и уйти в монастырь… Допив и успокоившись, Пешков понимает: дома его ждет лишь каторга — «охранка» не забывает ничего… Зинка остается в полном одиночестве: для своих он не герой, а никому не нужный человек.

И в эту минуту отчаяния его спасает служба: теперь легион — его единственная семья. Он возвращается в полк лейтенантом.

Преодолеть душевный кризис Пешкову помогли мужское братство легионеров и Париж. Этот город покорил его с первого взгляда. «Вот он — мой город. Я нашел тебя… ты — мой!» — сказал он себе во время первого свидания с Парижем. Здесь, в отличие от Москвы, он не чувствовал себя изгоем, эмигрантом в собственной Отчизне. Убедиться в том, что его православная Отчизна даже не заметила его исчезновения, было не трудно. Он ухватился за возможность раствориться в разноязыкой и всегда готовой к шутке толпе парижан, захотел стать ее частью, получить хотя бы крошечку парижского тепла взамен на искренность и наивную привязанность к этому городу. Пешкову понадобилась целая жизнь, чтобы понять, что более эгоистичного среди городов не сыскать: Париж охотно принимает поклонение, но остается ничьим. Сам по себе в толпе воздыхателей. Да и его новая родина при всей своей величественной кичливости принципами «равенства и братства» никогда не забывает напоминать чужестранцам о их инородстве.

Триумф брата Якова

В России — революция! В мае 1917-го Пешков уже капитан и кавалер ордена Почетного легиона — высшей награды Французской Республики. Его направляют на Родину в качестве представителя военной миссии Франции при Временном правительстве России. Но что для него теперь Россия? Родина — это всего лишь привычка к знакомой еде, погоде и одноклассникам, с которыми редко видишься, а ностальгия — неосознанная тяга вернуться в детство, которого не вернуть, — только так рассуждают те, кто решил забыть все и вступить в легион.

Зиновий сопровождает Керенского в его вояжах на фронт, но наблюдатель быстро впадает в немилость: он слишком прямо говорит о разброде в русской армии, о ее грядущем развале и о том, что «война до победного конца» в этих условиях — бред. После возвращения в «милую Францию», ставшую ему еще более милой после посещения родины, Пешкова принимает президент Республики. «Мажор Пешкофф» делает четкий и нелицеприятный доклад о положении дел в России и в ее армии. Он — не «системный» человек, врать ему ни к чему. И тут, прослышав о его быстром взлете, казачка предлагает сойтись. Зиновий непреклонен: он вычеркивает из своей жизни тех, кто предал его и заставил страдать. О бывшей жене он не беспокоится — у Лидии давно появился итальянский покровитель, который воспитает их бамбино и сотворит еще нескольких.

В России снова революция. На этот раз уж вовсе непонятная западному человеку, хотя и произошла благодаря смешению французского гуманизма с немецкой политической экономикой.

Логика русской смуты проста и бесхитростна, трагические события повторяются во времени: изгои становятся во главе государства, а правители бегут в дамском платье а-ля Керенский или недоумевают перед гибелью, как Романовы.

Как и русские интеллигенты, французы надеются на то, что большевики долго не протянут, а вот Пешков в это не верит. Он слишком хорошо знает брата Якова и его товарищей… Да и гости виллы «Спинола» еще не забылись. Не зря же Амфитеатров доказывал, что этот режим — «позорное мелочное рабство закабаленных масс» — воцарился надолго, и приведет он, помимо многого другого, к дегенерации великой русской культуры. Как верные приметы грядущей трагедии Амфитеатров воспринял смерть Блока, расстрел Гумилева и постыдное, политически «двусмысленное», поведение Горького.

Русский человек и дня прожить не может без врагов: в этом смысле из двух еврейских братьев самым русским оказался Яков, а вот Зиновий — просто евреем, упертым в христианские принципы.

Пешков далек от эмиграции с ее спорами о грядущем, он — легионер, а значит — человек действия. Поставленная командованием задача — дипломатия в погонах. Его миссия в США признана успешной, ему удалось приблизить момент вступления в войну американцев, столь спасительного для судьбы Франции. Из Нового Света он отправляется в Сибирь, к Колчаку.