Повседневная жизнь языческой Руси

Болезни не гуляли сами по себе, их насылали колдуны и ведьмы, всякая нечистая сила, демоны, «дурной глаз» кого-то из людей, намеренная порча. Болезни как всякая телесная индивидуальность имели имена собственные, возникающие, в основном, из симптомов заболевания (желтуха, краснуха, огонь, грызь) или от тех сил, которые их наслали на человека (полуношница, лихой, жаба, червь, лягушачий глаз). А поскольку язычники старались то, чего особенно боялись, не злить, называть уменьшительно-ласкательными, задабривающими или возвеличивающими словами, чтобы расположить к себе и тем самым защититься от проникновения болезни внутрь организма, то их часто именовали «оспица», «добруха», «смиренчик», «барыня», «князь», «бабушка», «сестра», «своя» и т. д.

Существовал целый полк «переносчиков» болезней, как бы доставлявших их в пункт назначения. Они представлялись то в виде девушек, то в виде старух, в основном безобразных или аномального внешнего вида, например с одним глазом. Поставщиков болезней могли представлять и в виде полулюдей (с крыльями, клювом, бычьей головой, птичьими лапами, копытами и пр.), и в виде простых животных (кошек, собак, свиней, медведей, змей, мышей, лягушек, мух, червяков). В ипостаси разносчика болезней часто выступал и аномальный воздух в виде тумана, мглы, дыма, пара, облака или семидесяти семи вредоносных струй.

Болезни то бродили в одиночку, то соединялись в «семейные союзы». Более всего насчитывалось болезней-«сестер». Так, например, лихорадка представала в количестве семи или двенадцати «сестер», называемых по именам («Ломея», «Огнея», «Трясея» и т. д.). В христианские времена существовали даже иконы и миниатюры, на которых изображался архангел Михаил (он же Рафаил, Синаил, Сихаил), побивающий копьем или трезубцем лихорадки в виде женских демонических фигурок разного цвета[230]. Были и, так сказать, «групповые» образования заболеваний, у которых было не одно тельце, а 7, 9, 12, 27, 40, 77 и 99. Болезни с телами в количестве семидесяти семи с половиной и более (до ста) считались неизлечимыми, смертельными.

Болезни были хитры, они владели приемами оборотничества и могли легко превращаться не только в животных и насекомых, но и в предметы (чаще всего в клубок ниток), а также в мельчайшие, едва заметные глазу соринки или соломинки. Разгадать появление болезни в таком виде было крайне сложно, а потому на всякий случай требовалось соблюдать всяческие запреты, проводить традиционные ритуалы, произносить заговоры.

Болезни проникали через открытые границы человеческого тела — рот, нос, глаза, уши, ногти, волосы, гениталии. Их и надо было постоянно защищать. Вычислить время проникновения болезни в человека было несложно: это пограничное время, особенно опасное с полуночи до первых петухов, время сна и приема пищи. Считалось, что болезни чаще всего влетают или вползают, но могут также проникать и другим способом (через укус, слюну, прикосновение животных). Так, если человек проглотил кошачий волос, наступил на гусеницу или если его головы коснулась летучая мышь, то это неизбежно приведет к определенному недугу. В частности, от касания летучей мыши на голове образуется колтун.

Первичные приемы борьбы с болезнями, а также их предупреждения состояли в изгнании и уничтожении чужеродного болезненного тела из организма человека. Если изгнания не получалось, то следовало «купить» добровольный уход болезни вовне. Нужно было выбрать пограничное время и пространство, набрать правильных участников ритуала, провести действия, соответствующие «характеру» болезни, ее складу, поведению, «душе». Общим местом был запрет на произнесение имени заболевшего вслух, ведь болезнь вцеплялась мертвой хваткой, и, громко окликнув больного, можно было ее только усилить, закрепить.

Методы изгнания болезни выбирались, исходя из принципа аналогии. Острую боль и покалывание изгоняли острыми же и колющими предметами. Так, например, веретеном, крутящейся острой палочкой, используемой при прядении, изгоняли боль и покалывание в боку. При этом в Курской области, например, бабки-шептухи брали в руки по три веретена и трижды кололи ими в больной бок. Также веретено вместе с другими колюще-режущими предметами использовали при лечении головной боли, болей в горле и др. Тупую давящую боль снимали прикладыванием схожих по форме тупых предметов. Ячмень на глазу снимали зернами ячменя (в количестве трех, девяти, двадцати семи), чтобы зерна взяли на себя болезнь, а затем их бросали в огонь. Правда, следует оговориться, что еще более действенным способом лечения ячменя (чирея) считался кукиш, который не только подносили к больному глазу, но и надавливали им на больное место. Чтобы больные ноги окрепли, нужно было постоять на железном лемехе или другом металлическом предмете, крепость которого должна была, по логике язычников, перейти на больные ноги. Кровотечение старались «замкнуть» простым железным замком! Лихорадку-«трясовицу» требовалось потрясти (разумеется, путем тряски тела заболевшего человека), эпилепсию — постегать осиновым веником.