Повседневная жизнь инквизиции в средние века

Чтобы определить главные принципы, которыми должна была руководствоваться инквизиция, в 1243 и 1244 годах в Нарбонне созвали большое собрание епископов Нарбонна, Арля и Экса. В результате были приняты установления – каноны, которые и стали уставом инквизиции.

Механизм действия инквизиции: процесс расследования, проведение пыток, суд, вынесение приговора, осуществление казни

Инквизиторов назначал папа или делегат апостольского престола. Сообщение об этом назначении немедленно посылалось королю. Тот, в свою очередь, издавал дополнительный королевский указ, который предписывал трибуналам всех тех городов, через которые должен был проехать инквизитор, оказывать ему всяческое содействие. В понятие «содействие» входило: предоставление помещений для проживания инквизитора и производства им расследования, обеспечение всем необходимым для жизни в данном городе или селении, арест людей, подозреваемых в ереси по указанию инквизитора, заточение их в тюрьму, указанную инквизитором, а также исполнение установленного наказания.

Трибуналы были передвижные и стационарные. Стационарные трибуналы находились в крупных городах, в «штаб-квартирах» инквизиции. Но принцип работы и передвижных, и стационарных судов был одинаков.

Передвижные трибуналы появлялись в небольших местечках или приходах, где был замечен «всплеск» ереси. К священнику в сопровождении свиты, в которую входили секретарь, два мирянина-помощника и иногда стражники, являлся монах, доминиканец или францисканец. Было бы ошибочным считать инквизиторов глупыми людьми или садистами. Они все были хорошо образованы (по меркам своего времени), чаще всего прекрасными ораторами и – самое главное – искренне верили в свою миссию.

По прибытии в город инквизитора к нему приходил комендант, который поступал в полное его распоряжение. Первым делом он приносил клятву исполнять все приказания инквизитора, направленные против еретиков, а также со всем тщанием производить их розыск и арест. В случае неповиновения комендант, как и другие должностные лица, мог быть не только отлучён от Церкви, но и на определённое время, до снятия с него анафемы, лишён занимаемого места.

За несколько дней до своего появления в городе инквизитор извещал духовные власти о назначении на какой-нибудь ближайший праздничный день «общего собрания», когда он мог обратиться к народу. Такие собрания проводились как в церкви, так и на соборной площади.

Прежде всего инквизитор читал проповедь, призывая заблудших вернуться в лоно Церкви и покаяться, а прочим жителям предписывал явиться к нему в течение шести или десяти дней и сообщить всё, что им известно о лицах, виновных или подозреваемых в ереси. Пришедшим на такое «собрание» сразу даровалось отпущение грехов на срок от двадцати до сорока дней (по усмотрению самого инквизитора).

В случае недонесения на еретиков жителям угрожали отлучением.

Также объявлялось, что люди, виновные в ереси и явившиеся добровольно до окончания объявленного срока от двадцати до сорока дней (по некоторым источникам – от пятнадцати до тридцати), получат отпущение и будут подвергнуты лишь лёгкому церковному наказанию. Закон о такой «милости» был принят в 1235 году.

Раскаявшийся еретик должен был не только покаяться сам, но и указать на тех, кого он также подозревал в ереси и инакомыслии. В случае неявки еретикам угрожал суд по всей строгости закона.

Если же инквизитор получал донос, то первым делом бумагу регистрировали, но не рассматривали до окончания отпущенного срока помилования. Если же «потенциальный» еретик всё же уклонялся от явки с добровольным признанием, то по окончании срока к инквизитору вызывался не он, а доносчик, который должен был аргументировать свои показания – прежде всего предъявить доказательства и указать дополнительных свидетелей.

Так велось предварительное следствие. Надо сказать, что все этапы строго документировались и в зале суда всегда был секретарь, который вёл записи. Другой вопрос, что он записывал и какие копии дел выдавал осуждённым.

После окончания следствия назначалось время ареста обвиняемого, который очень часто и предположить не мог о появлении на него доноса, который, как показывают документы, в большинстве случаев писался ближайшими соседями. Как свидетельствуют историки, инстинкт самосохранения породил множество отвратительных примеров, когда друг доносил на друга, муж доносил на жену и детей, матери – на дочерей, то есть действовал принцип «Самое главное – успеть донести первому, пока не донесли на тебя».

Несчастный обвиняемый попадал в полную изоляцию – с момента ареста он не мог общаться ни с кем из знакомых, да и желающих выразить сочувствие не находилось: все боялись за собственную жизнь. Его помещали либо в епископскую или общественную тюрьму, либо в появившиеся со временем специальные инквизиторские тюрьмы.