Повседневная жизнь итальянской мафии

Кальви Фабрицио Повседневная жизнь итальянской мафии

Вступительная статья Христос в кривом зеркале: мафия и Церковь на юге Италии

6 июня 1997 года сицилийская полиция арестовала Пьетро Альери, второе по значению лицо в местной мафии. Тридцативосьмилетний Альери, на протяжении последних восьми лет скрывавшийся от правосудия, был захвачен в своем загородном доме, в нескольких километрах от Палермо. В подполе дома обнаружили церковь — с алтарем, мраморной балюстрадой, дарохранительницей, изображениями Тайной Вечери, Святого Августина, Мадонны, почитаемой в близлежащем городке Миличия. В ларцах хранились сотни фигурок святых, в том числе десять — Святого Михаила Архангела, покровителя полицейских. В доме нашли также множество духовных книг; две из них — «Жизнь пилигрима» (перевод двух анонимных произведений, написанных в одном из русских монастырей в середине прошлого века) и «Исповедь» Святого Августина — лежали на ночном столике хозяина.

Полиция арестовала также падре Марио Фриттитту — священника прихода Калса в Палермо, который «по совместительству» отправлял службу в той подпольной церкви.

Сообщение об обстоятельствах двойного ареста вызвало в Италии дискуссию о взаимоотношениях церкви и мафии. Ведь «Синьорино» («молодой синьор» — так называли Альери за особое щегольство в одежде), окончивший гимназию при архиепископской семинарии в Палермо и лицей при семинарии в Монреале, начал свою мафиозную карьеру как киллер, затем весьма успешно занимался наркобизнесом и наконец сменил Тото Риину на посту главы «Капитула» (высшего арбитражного органа в случае конфликта или при необходимости согласования действий между различными мафиозными «семьями»). Как уживались в его душе Евангелие и насилие? Был ли прав ли падре Фриттита, утверждая, что всего-навсего пытался наставить Альери на путь истинный и ни в коей мере не являлся пособником его преступлений?

Чтобы читатель мог составить собственное мнение об этих проблемах, попытаемся напомнить ему — в самых общих чертах — историю сицилийской мафии, рассмотреть внутреннюю структуру и ритуалы этой организации (а также родственной ей калабрийской ‘ндрангиты) и, наконец, проследить изменение позиции церкви по отношению к «людям чести», как именуют себя сами мафиози.

Мафия — взгляд извне

«Одна курица решила стать членом мафии. Она пошла к министру мафии, чтобы получить у него письменную рекомендацию, но он сказал ей, что мафии не существует. Она пошла к судье мафии, но и он сказал, что мафии не существует. Наконец, она пошла к градоначальнику мафии, но он также сказал, что мафии не существует. Тогда курица вернулась в курятник и на вопросы своих товарок отвечала, что мафии не существует. И тут все куры подумали, что она вступила-таки в мафию, и стали ее бояться».

В процитированном отрывке из книги Луиджи Малербы «Башковитые куры» обыгрываются два реальных факта. Во-первых, о внутренней структуре мафии люди, посторонние ей, до самого последнего времени почти ничего не знали. Можно по пальцам пересчитать случаи, когда в руки властей попадали какие-то документы о внутренних делах мафии (члены этой организации записей принципиально не ведут). Случаев же, когда арестованный мафиози выдавал своих сообщников, практически не было. А это значит, что мафия — не просто преступная организация, но общество, спаянное железной дисциплиной и имеющее свою, достаточно сильную идеологию (как иначе объяснить, что у них отсутствует феномен «предательства», известный во все века, во всех враждующих армиях?). Во-вторых, молчало и население — побуждаемое к тому, конечно, страхом, но также и необходимостью (в экономически отсталой Сицилии, бедствиями которой остаются крайняя нищета и безработица, люди предпочитают не восставать против «хозяев жизни», но искать их покровительства), и тем, что отчасти разделяет (или до недавнего времени разделяло) идеологию мафиози. Понятие омертэ, которое приблизительно можно перевести как «поведение, достойное мужчины» и которое подразумевает прежде всего неразглашение секретов своей «семьи» (клана, нации) чужакам, было впитано с молоком матери не только «людьми чести», но и большинством их соотечественников — ведь Сицилия на протяжении веков оставалась окраиной иноземных империй и ощущает себя «падчерицей» даже в сегодняшней Итальянской республике.