Повседневная жизнь итальянской мафии

6 августа. Двести пуль, выпущенных из «Калашникова», положили конец деятельности заместителя начальника палермского мобильного отряда Антонино Кассара, а также сопровождавшего его сержанта. В последующие дни больше половины полицейских из этого отряда по борьбе с организованной преступностью потребовали и добились того, чтобы их вывезли с острова.

2 октября. Сидящему в римской тюрьме главе «семьи» Порто Нуовы Пиппо Кало предъявлено обвинение в участии 23 декабря 1984 года в покушении на поезд 904, в результате которого 16 человек было убито и более двух сотен ранено. Утверждают, что Пиппо Кало действовал заодно с бандой неофашистов, каморристов и депутатом от движения крайне правых.

30 октября. Нью-Йорк. Томмазо Бускетта выступает в качестве свидетеля обвинения перед федеральным судом Манхэттена во время процесса, который получил название «След пиццы»; это было судебное разбирательство по поводу транспортировки нескольких тонн героина в Соединенные Штаты. Главный обвиняемый Гаэтано Бадаламенти сделал вид, что не знаком с бывшим другом, ставшим его главным обвинителем. Бадаламенти не смог удержаться от смеха, когда Бускетта, отвечая на вопрос прокурора, сказал: «Чтобы вновь вернуться в мафию, анкету заполнять не нужно». Это был единственный в своем роде случай, когда «человек чести» такого масштаба, как Бускетта, согласился дать на суде свидетельские показания против одного из своих бывших друзей. В обмен на это он получил американское гражданство и прощение за прошлые грехи.

8 ноября. Бригада следователей из комиссии по борьбе с мафией доводит до суда дело против 475 «людей чести». Дело это насчитывало 600 тысяч страниц, а обвинительное заключение — более восьми тысяч. Следствие опиралось на показания, данные Томмазо Бускеттой, Сальваторе Конторно и двадцатью тремя другими исключенными из «Коза ностры» мафиози. Было построено специальное здание, которое могло вместить во время процесса такое количество обвиняемых. Процесс должен был начаться в наступавшем 1986 году. Он ознаменовал конец золотого века «Коза ностры».