Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков

Весьма часто перед родами и во время родов муж роженицы, а иногда и все домашние, нередко и дети, становились на молитву. В некоторых местах считалось полезным для роженицы просить перед родами благословения родителей и вообще предков. Иногда роженицы просили прощения у родных и соседей, а иногда прощались со всем и всеми: «Простите меня, угоднички святые, мать сыра земля, батюшка с матушкой, мой благоверный супруг и мои родные детушки!» Иногда роженица просила прощения только у домашних и мужа, а иногда просил прощения у роженицы муж.

При нормальных родах роль повитухи заключалась в том, что она ободряла роженицу, разглаживала ей поясницу с приговором «Расступитеся, растворитеся, косточки!», растирала живот деревянным маслом, смазывала им или вводила во влагалище для «смягчения» кусочки мыла.

По внешнему виду беременной повитухи обыкновенно старались предугадать, родится мальчик или девочка. Повсеместно верили (и верят по сей день), что острая форма живота и сильно распухшие ноги родильницы указывают на то, что родится мальчик. Кроме того, существовало весьма странное поверье, что младенец в материнской утробе может иногда кричать и крик этот обязательно предвещает его скорую смерть после появления на свет.

Кроме «мытья» для облегчения родов деревенские «баушки» весьма редко прибегали к другим медицинским средствам. Лишь изредка для ускорения и облегчения родов употреблялся внутрь настой корицы в вине, а также трава чернобыльник. Последняя употреблялась иногда и для изгнания плода. Целебное действие этой травы признавалось народом несомненным.

Во всех рукописных народных цветниках и травниках говорится о целебном действии этой травы при родах. «Т£ава чернобыль, — читаем мы в одном из таких цветников, — растет подобно белене… а ежели женщина ту траву принимает, то живое и мертвое дитя из утробы выведет». «Траву чернобыльник, — читаем в другом цветнике, — надо выкопать с корнем, мелко изрубить и варить в вине или с уксусом, и роженицам, кои долго мучаются, поить и на живот привязывать, а когда будет родить младенца, то от живота отвязать, иначе живот много втянет».

Вообще же, как мы сказали выше, к лекарствам деревенские «баушки-повитухи» при родах прибегали весьма редко. Все дело ограничивалось «мытьем», разглаживанием, спрыскиванием от дурного глазу и т. д.

Во все продолжение родов бабка постоянно крестилась, клала земные поклоны и утешала роженицу. «Потерпи, моя касатка, потерпи, Бог пошлет, все благополучно будет, все по-доброму идет. Ты только, как «напруги» берут, сильнее поддай, упрись мне в бедра ножками и помочь давай на нутря-то».

При каждой схватке, накрывая живот роженицы, чтобы «не вышло остуды», бабка следила за ходом ребенка и с приближением его приговаривала: «Матери Божии, святые угодники, Иисусе Христе, ослобоните рабу Божию, пошлите ей на все хорошее. Ну, подужай, подужай, ну еще разок потужись, вот, вот уж весь на воротах стоит».

Если роды не проходили быстро, то повитуха заговаривала воду:

«Стану я, раба Божия (имярек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротми. Выйду я в чистое поле, помолюсь и поклонюсь на восточну сторону. На той восточной стороне стоит престол Господень. На том престоле Господнем сидит Пресвятая Мати Божья Богородица. И помолюсь, и поклонюсь Пресвятой Матери Божьей Богородице: «Пресвятая Мати Богородица, соходи с престола Господня и бери свои золотые ключи и отпирай у рабы Божьей (имярек) мясные ворота, и выпущай младеня на свет и на Божью волю». Во веки веков, аминь».

Заговор этот надо было произнести трижды, а потом дать выпить наговоренной воды родильнице или облить ее живот.

Также при замедлении родов считалось полезным «распарить» живот, иногда же, напротив, «прописывали» холод. В зимнее время роженицу выводили в сени «охолонуть» или клали ей на живот снег. «Холодок хорошо, поутомить жар-то нужно, — объясняла его действие бабка, — там от жару все вздуло, вот Бог и не дает».

Если родильница не могла легко распростаться с детским местом, то ей давали спорыньи или солоду, или гущи квасной, или же, закатав в хлебе трех вшей с трех голов и заставив родильницу съесть шарик, говорили ей, что она съела.