Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

Согласно гипотезе А. М. Панченко и Б. А. Успенского, «доктрину наказания», сложившуюся в «политическом богословии» Грозного, «можно выразить с помощью параллелизма: на том свете наказание определяет Бог, а осуществляют Сатана и бесы; на этом свете опалу налагает царь, а карательной практикой занимаются опричники-кромешники во главе с Малютой» ^{13}.

В третьем послании своему венценосному оппоненту князь А. М. Курбский писал: «…вместо избранных и преподобных мужей, правду ти глаголющих не стыдяся, прескверных паразитов и маньяков поднес тобе, вместо крепких стратигов и стратилатов (то есть военачальников. — И.К., А.Б.) — прегнусодейных и богомерзких Бельских с товарыщи, и вместо храбраго воинства — кромешников, или опришнинцов кровоядных, тмы тмами горших, нежели палачей…» ^{14}Хорошо известно, что в русских народных говорах термин «кромешники» служит для обозначения всей совокупности нечистых духов, а также созданий, населяющих потусторонний мир ^{15}. В «Истории о великом князе Московском» Курбский охарактеризовал новое окружение монарха, сменившее деятелей Избранной рады, в ещё более энергичных выражениях: «Царь же, напився от окаянных, со сладостным ласканием смешаннаго, смертоноснаго яду, и сам лукавства, паче же глупости, наполнився… собрав и учинив уже окрест себя яко пресильный и великий полк сотанинский…» Более того, по словам опального вельможи, столь откровенно негативный взгляд на опричное воинство вполне разделял митрополит Филипп Колычёв, который не побоялся из тюремной кельи Тверского Отроча монастыря возвестить Ивану: «Аще… обещаешися покаятися о своих гресех и отгнати от себя оный полк сатанинский, собранный тобою на пагубу християнскую, сиречь кромешников, або апришнинцов нарицаемых, аз… благословлю тя и прощу, и на престол мой… возвращуся. Аще ли же ни, да будеши проклят в сем веце и в будущем и с кромешники твоими кровоядными, и со всеми согласующими тебе во злостях!» ^{16}Мысли князя Курбского и, быть может, святителя Филиппа о дьявольской природе опричного войска развил их младший современник, русский книжник начала XVII столетия, дьяк Иван Тимофеев Семёнов: «Яко волки ото овец, ненавиденых им (Иваном IV. — И.К., А.Б.), отдели любезныя ему, знамения же на усвоеныя воины тмообразны наложи; вся от главы и до ног в черное одеяние облек, сообразны же одеждам их и коня им своя имети повеле; по всему воя своя вся яко бесоподобны слуги сотвори…» ^{17}«Кромешниками», в точном значении этого слова, предстают подручники Ивана Грозного и в фольклорном сказании об участи проклятых покойников, которые «плавают по озеру в коробах, обросших мхом, и, не тлея, стонают от лютого мучения»: в одном из вариантов предания в тех гробах вместе с убийцами князя Андрея Боголюбского оказались и «сподвижники Малюты» ^{18}. Однако процитированные выше тексты отражают взгляд на сподвижников Грозного его опальных подданных, младших современников и даже достаточно отдалённых потомков, но нисколько не проясняют отношения самого венценосца к собственному окружению. А потому до сего дня сохраняет актуальность вопрос: мог ли «тиран Васильевич» сознательно проводить параллель между «апришнинцами» и духами-мучителями, терзавшими грешников в аду?

Действительно, чёрный цвет одежды в сочетании с вороной мастью боевых коней «царёвых слуг» вполне мог восприниматься людьми Средневековья как явный намёк на силы, тесно связанные с инфернальным миром ^{19}. По верованию восточных славян, населявшие его черти или бесы были звероподобными существами чёрного или синего цвета, а сам дьявол часто появлялся в облике чёрного человека огромного роста. К тому же, «знаковому» ряду относится и образ чёрного всадника, олицетворявшего Ночь, из русской сказки «Василиса Прекрасная», который, как известно, прекращал свой путь по лесной чаще, внезапно исчезая у ограды из человеческих костей, выстроенной Бабой-ягой вокруг своей избушки. Притом и отрубленная собачья голова, привязанная к шее лошади, представляла собой двойник настоящего адского пса, поскольку в народной магии голова мёртвого зверя (птицы) всегда выступает в качестве его полноценного заместителя. Считалось, что обладание отрубленной головой давало владельцу власть над умершим, который поневоле обязан был служить и помогать новому хозяину. Более того, если животное умирало неестественной смертью, то оно, как и люди, превращалось в «заложное» существо, сохранявшее способность к активной деятельности и после гибели ^{20}. Кого же в таком случае сопровождали адские псы?