Повседневная жизнь паломников в Мекке

Деловые отношения здесь сильнее дружбы. Кажется, что каждый опасается каждого. Во время паломничества местных жители практически нигде не видно, они на это время уезжают в свои загородные резиденции или за 188 километров в эт-Таифу и Джидду. Еще совсем недавно они вели мирную кочевую жизнь на безграничных просторах Аравии и вот теперь лишились ее, забыли о своих шатрах, потеряли вековую независимость. Они оказались заперты в квартирках с кондиционерами, затеряны в суматохе и сутолоке бездушных городов, наводненных азиатами, большинство из которых не говорит на их языке. Если коренной саудовец — чиновник, то его непременно будет сопровождать иностранный «советник»; если он преподаватель, он будет находиться в подчинении у инспекторов египтян или сирийцев; заболев, будет вынужден прибегнуть к помощи тунисских или ливанских врачей. Он где угодно, только не у себя на родине. Молчаливый, надменный и меланхоличный мекканец несловоохотлив, редко улыбается, открывает душу лишь в исключительных случаях и никогда не смеется громко. Правда, надо сказать, что ваххабиты считают смех происками дьявола — по их представлениям, человек смеется, когда его щекочет нечистый.

Эмигранты возвращаются в свои пустые жилища, где нет ни их жен, ни детей, паломники к себе на ночлег, в то время как местные жители бредут в свои дома, подальше от чужих глаз и ушей. Как они живут изо дня в день? Узнать это почти невозможно. Семейная жизнь ваххабитов остается и по сей день тайной за семью печатями. Если внимательно читать местную прессу, то обычно можно выявить те стержневые идеи, что работают в коллективной душе, увидеть то, что волнует людей, понять те традиции, что поддерживают их в жизни.

Но о каком «чтении» может идти речь в городе, где было дано высшее «чтение», ведь само слово «Коран» в буквальном переводе означает декламация, чтение вслух? В исламе перо, бумага, чернила овеяны религиозным почитанием из уважения к самой книге Божией — Корану. До такой степени, что употребляется один и тот же корень для слова «пресса» ([сахафа) и Коран (Масхаф), в то время как слово «пропаганда» (диая) можно спутать со словом «религиозная проповедь» (дава).

Первые печатные коранические издания были разрешены фатвой лишь в 1729 году. И лишь в 1877 году в Санаа в Йемене появилась первая на полуострове газета. В 1908 году в Мекке стала издаваться своя газета «Аль-Хиджаз». Затем при шерифате Хусейна появились «Аль-Кыбла», за ней «Умм аль-Кура», которая вплоть до наших дней продолжает быть официальной газетой саудовского королевства. Но наиболее фанатично настроенные саудовцы бурно реагировали на все эти нововведения ив 1953 году добились закрытия газеты «Ар-Риад» в Джидде.

В настоящий момент страна наводнена различной прессой: выходит много ежедневных газет, есть еженедельники и различная периодика. Саудовская Аравия в 1988 году насчитывала семь ежедневных газет на арабском языке, количество этих газет в период хаджа увеличивается, так как появляются газеты на турецком, урду, малазийском, французском языках плюс три газеты на английском. Святая столица имеет свою собственную национальную газету «Ан-Надва», названную так по имени древнего Совета курайшитов (Дар ан-Надва). При Исламской лиге издаются ежемесячный журнал «Аль-Катиба» и англо-арабский еженедельник «Muslim World News». Каждый день из номера в номер содержание остается тем же. Передовицы — это «закуска» — деятельность короля и его братьев — министров. «Основное блюдо» — повседневная жизнь верующего в кругу его семьи, вне дома и на работе, «десерт» — хроника, посвященная врагам уммы; в первую очередь это коммунисты, сионисты, франкмасоны, и «американизированные» или «европеизированные отступники» — одним словом, прозападные мусульмане. Назойливо повторяющаяся тема: свадьбы и подготовки к ним, дети и домохозяйки.