Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Даже в то время, когда хозяин дома находился на театре военных действий в Польше и на Украине, его петербургский особняк не пустовал. 24 мая 1706 года Петр I сообщал в письме Меншикову: «Сегодни по обедни первое были в вашем дому и разговелись, и паки при скончании сего дня паки окончали веселие в вашем дому», а 23 ноября 1707-го извещал своего любимца о праздновании его именин: «В сей день Святого Александра, князя Россиского, вашего тезоимянитого, здесь в дому вашем, по благодарении Богу, веселимся». При этом царь вежливо подчеркивал, что компании гостей недоставало самого хозяина дома: «Воистинно, слава богу, веселы, но наше веселие без вас или от вас, яко брашно (еда. — В.Н.) без соли»⁽⁴⁸)…

В отсутствие Меншикова царь распоряжался его особняком по своему усмотрению: в нем иногда жили члены царской семьи и высокопоставленные иностранцы. Так, в 1708 году по распоряжению Петра I здесь на полгода поселилась вдова его брата Ивана Алексеевича, Прасковья Федоровна, с дочерьми, а в октябре 1710-го в доме на непродолжительное время расположился герцог Фридрих Вильгельм Курляндский, жених царевны Анны Иоанновны.

Дома других сподвижников Петра Великого в первые годы существования Петербурга были значительно скромнее и, по сути, представляли собой большие избы или мазанки-времянки. В таких «хоромцах» на берегу Большой Невки жили Г. И. Головкин, Я. В. Брюс, П. П. Шафиров, А. М. Черкасский и другие вельможи, которым не хватало денег на деревянные особняки.

Меншиков же не испытывал недостатка в средствах, что позволило ему в июне 1704 года приступить к строительству своей главной резиденции на Васильевском острове. Работа продвигалась быстро, но Александр Данилович требовал еще ускорить ее. 25 сентября в ожидании скорого прибытия в Петербург своей супруги Дарьи Михайловны он приказал управляющему «как мочно деревянные хоромы потрудизя к приезду ее изготовить и как мочно извольте поспешить»⁽⁴⁹⁾.

Характеристика дома светлейшего князя на Васильевском острове впервые встречается в описании Петербурга 1710 — 1711 годов, составленном немецким путешественником Геркенсом: «Это приятный дом в итальянском стиле в два этажа с крыльями, построенный с немалыми расходами, однако жаль, что он не каменный, а целиком бревенчатый». В 1717 году тот же автор уточнил некоторые детали: «Дом, правда, деревянный, в два высоких этажа, но построен добротно на итальянский манер, в нем прекрасные покои. Но он не сухой, так как крыша никуда не годится». Дом на Васильевском острове, в отличие от «посольского» дворца на Троицкой площади, строился для самого светлейшего князя и его семьи. Правда, в нем также время от времени проводились публичные мероприятия. Так, в 1710 году в особняке состоялись свадьбы: 31 октября — царской племянницы Анны Иоанновны, 14 ноября — придворного карлика Екима Волкова; 26 мая 1716-го здесь проходил прием австрийского посланника графа О. А. Плейера⁽⁵⁰⁾.

Деревянные дома и дворцы сподвижников Петра Великого продолжали строиться до ноября 1709 года, когда был издан царский указ об обязательном возведении в городе каменных зданий. В следующем мае на Городовом острове был заложен первый в Петербурге каменный дом, принадлежавший канцлеру Г. И. Головкину, а 18 августа «почали бить сваи» под Летний дворец Петра на левом берегу Невы между Безымянным ериком (Фонтанкой) и речкой Мьей (Мойкой)⁽⁵¹⁾. В его проектировании, строительстве и отделке принимали участие Доменико Трезини, Жан Батист Александр Леблон, Андреас Шлютер, Михаил Земцов. Двухэтажное прямоугольное кирпичное здание с четырехскатной крышей, оштукатуренное и окрашенное в охристый цвет, не имеет главного, отличающегося по декору фасада (см. илл.).

Внизу располагался Петр, а вверху — Екатерина с детьми. Во дворце имелось 14 жилых комнат (включая денщицкую на первом этаже и фрейлинскую на втором) с высотой потолков 3,3 метра, две кухни (поварни) и два коридора, поэтому прислуга могла перемещаться по служебным помещениям, минуя парадные покои. Помещения имели все необходимые удобства вплоть до водопровода в кухне и проточно-промывной канализации. Напор, создаваемый фонтанными насосами Летнего сада, позволял закачивать воду в свинцовый бак на чердаке, откуда она по трубам шла в поварню и шесть дворцовых нужников. Изобретателем этого устройства был Ж. Б. А. Леблон⁽⁵²⁾.

Историки архитектуры сравнивают Летний дворец с кораблем: он расположен на полуострове в непосредственной близости от воды, его северо-восточный угол напоминает корабельный нос и имеет «гальюнную фигуру» — железного крылатого дракона, служившего водостоком. Сходство усиливали фасадные барельефы между первым и вторым этажами, соответствующие по расположению щитам пушечных портов, и две внутренние лестницы — «трапы» (служебная винтовая и парадная пристенная), ступени которых располагались на расстоянии восьми дюймов — «корабельного шага»⁽⁵³⁾.