Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Царский указ от 4 апреля 1714 года установил детальный порядок работы Сената. Вначале дело зачитывалось сенатским секретарем или дьяком, затем начинали «спрашивать снизу по одному и записывать всякого мнение… А когда подпишут все мнение, тогда диспуту иметь. И с той диспуты куда более голосов явитца, так и вершить. И подписывать всем общую сентенцию, кто и спорить будет, понеже более его голосов туды стало». Обсуждение открывал «нижний» сенатор Н. П. Мельницкий, а последним брал слово князь Я. Ф. Долгорукий⁽¹⁴⁷⁾.

До переезда Сената в Петербург его заседания проводились в «присутствии» в Кремле. Канцелярия Сената находилась там же, для нее были отведены палаты бывшего Казенного приказа, расположенные около Благовещенского собора. По указу от 16 апреля 1711 года архитектору Григорию Устинову было велено эти помещения «очистить и очистя починить, и устроить что надлежит, где быть канцелярии Правительствующего Сената»⁽¹⁴⁸⁾.

Как канцелярские служители, так и сами сенаторы должны были являться на работу неукоснительно, за прогул грозил весьма значительный по тем временам штраф в 50 рублей. Указ от 20 января 1716 года установил три присутственных дня в неделю: понедельник, среду и пятницу. Кроме того, один из сенаторов в течение месяца нес дежурство, находясь в Сенате ежедневно⁽¹⁴⁹⁾.

Двенадцатого января 1722 года Петр I подписал указ, направленный на улучшение деятельности всех органов государства. Он предписывал «быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору». Спустя шесть дней царь назначил на должность генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинского, а в обер-прокуроры произвел Григория Григорьевича Скорнякова-Писарева⁽¹⁵⁰⁾. Представляя сенаторам первого генерал-прокурора, государь сказал: «Вот мое око, коим я буду всё видеть. Он знает мои намерения и желания; что он заблагорассудит, то вы делайте; а хотя бы вам показалось, что он поступает противно моим и государственным выгодам, вы, однако ж, выполняйте и, уведомив меня о том, ожидайте моего повеления».

Жак Кампредон в донесении от 30 января также отметил, что Ягужинский «возведен в должность генерал-прокурора в Сенате… он будет исполнять обязанности фискала около сенаторов, будет следить за тем, исполняют ли они свой долг, и назначать дела, которые они должны рассматривать в каждом заседании»⁽¹⁵¹⁾.

Положение Ягужинского оказалось достаточно сложным. Царь, будучи человеком исключительно энергичным, сам нередко выполнял прокурорские обязанности: постоянно ездил в Сенат и строго следил за принимаемыми там решениями. Однако в отсутствие государя господа сенаторы порой забывали о правилах приличия. Коллегиальные решения были еще чужды сознанию самолюбивых сановников. Они не привыкли считаться с чужим мнением и уважать его, поэтому в сенатском собрании зачастую возникали споры, крики и брань, а иногда и драки. В связи с этим 16 октября 1722 года Ягужинский написал особое «предложение», в котором просил сенаторов воздерживаться от ссор и споров, «ибо прежде всего это неприлично для такого учреждения как Сенат»⁽¹⁵²⁾. Государь всячески поддерживал стремление Ягужинского навести порядок в работе «первого места государства». Известен его строгий приказ: «А ежели кто из сенаторов станет браниться или невежливо поступать, то такого арестовать и отвесть в крепость»⁽¹⁵³).

Первый пункт первого раздела указа Петра I от 27 апреля 1722 года «О должности Сената» гласил: «Сенату надлежит состоять из тайных действительных и тайных советников, кому от нас ныне повелено и впредь повелено будет, и сидеть по рангам». Следующие два пункта определяли круг лиц, имевших право присутствовать на сенатских заседаниях: «И кроме их, также и генерала- и обер-прокуроров и обор-секретаря и секретарей и протоколиста, никакой незванной персоне не входить в то время, когда советы отправляются… А когда кто впущен будет из высоких персон, то сенаторы велят подать стул, но и то такому, который бы ранг имел между первейшими чинами, а имянно, до бригадира, и почтут ево сесть»⁽¹⁵⁴⁾.