Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя

Впрочем, одновременно со всем этим они еще и добрые, щедрые, дружные, хорошие матери и кормилицы. В известных обстоятельствах они сбрасывают с себя маски, особенно когда одна из них должна родить; они соревнуются за расположение матери и ребенка, стирают для малыша белье, встают ночью укачивать его, так что сама мать порой чувствует, что ребенка у нее отобрали. Большинство растит своих детей в борделе, где они окружены любовью и за ними все ухаживают; потом, когда те подрастают, они из кожи вон лезут, чтобы заработать денег и отдать ребенка в хороший пансион или отослать его к кормилице в деревню, от которой, впрочем, они скрывают род своих занятий. Они, как все матери, очень привязаны к своим детям и стараются дарить им подарки настолько часто, насколько это возможно. Ну и в конце концов, многие из них верующие! Часто в их комнатах можно найти не только пеньюары, но и иконы с Богородицей и Младенцем. Они молятся Богу и по возможности ходят в церковь. Когда хозяйка борделя Телье закрывает его на день и вешает объявление "закрыто по причине первого причастия", никто не удивляется. Когда подходит момент евхаристии, Роза, Флора и Луиза не сдерживаются и начинают рыдать: "Все те же давние воспоминания оказываются слишком тяжелы для них, и они заливаются потоками слез". Лео Таксиль отмечал, что в бордельных кварталах Марселя царит необыкновенное возбуждение, когда по улицам идут крестные ходы. На лице почти каждой девушки в этот момент можно прочесть знаки сильнейшего религиозного экстаза. Все бордели, даже самые нищие и маленькие, украшают стены покрывалами, к которым прикрепляют цветы; гирлянды тянутся от дома к дому; над дорогой в воздухе подвешены маленькие триумфальные арки с синими и белыми ленточками — цветами Девы Марии. Когда процессия идет мимо, сводни и проститутки становятся на колени и простираются перед статуей Мадонны. Когда в такой квартал заходит какой-нибудь кюре, чтобы получить свои четверть часа удовольствия, его освистывают изо всех окон, и если он непредусмотрительно не переоделся в штатское, ему приходится ретироваться — его стыдят все девушки, которых он встречает на пути. Сводни напоминают ему о стыде и отказываются впустить в свои заведения, проститутки обзывают его свиньей и развратником. Приходится несчастному возвращаться к своей пастве…

Бордельные проститутки знамениты своей крепкой солидарностью, они всегда готовы помочь друг другу, подставить плечо, утешить. Они знают, что никому до них нет дела, кроме них самих; только их товарищи по несчастью могут понять их и пожалеть их. Глубину их чувств можно видеть, когда одна из них умирает. Это отмечали все: покойницу сопровождает на кладбище целая процессия. Девушки из соседних борделей приходят поклониться к гробу умершей и оросить ее тело святой водой. Уходя, они оставляют немного денег на похороны, а когда наступает сам день похорон, "они выходят на улицу толпой, собираются или у дверей больницы, или у борделя, где работала покойная, все одеты в черное, все в белых чепчиках. Они взяли эти платья напрокат у старьевщика. Построившись в пары, держа в руках молитвенник, они следуют за гробом в церковь, а затем и на кладбище; прохожие вовсе не освистывают процессию, нет, они снимают шляпы, перед гробом идет священник, за ним несут крест — как на похоронах всякого достойного христианина. Может быть, их сплачивает осознание их равенства перед лицом смерти? Все они вместе, одетые в черное, следуют шаг за шагом за серебряным распятием и гробом, и иной прохожий спрашивает себя — к какому ордену принадлежат эти монахини, провожающие свою покойную сестру в последний путь?".

Повседневная жизнь