Повседневная жизнь России под звон колоколов

В том же 1597 году Борис Годунов (еще не царь) делает царский подарок обители, преподносит редкие металлы — олово и медь — на колокол весом 600 пудов. Его отливают в стенах обители в 1600 году и дают имя «Борисович» — в честь Годунова, теперь уже царя. Северные рубежи Русского государства укреплялись под звон колоколов.

Земли Русского Севера между Онежским и Белым озерами на западе и Печорой на востоке в XI веке включаются в состав Русского государства. Туда, где раньше жили финно-угорские племена, пришли славяне, а вместе с ними земледелие — основа крестьянского мира, которое несло с собой мир христианский.

До XVIII века этот край крестьянской культуры был единственным «окном в Европу». Здесь жили люди, чье родословие уходило корнями во многие поколения свободных русских: они не знали татаро-монгольского ига, крепостного рабства, а позже — фабричной неволи.

Наибольший размах строительства пришелся на вторую половину XVII — начало XVIII века. Россия стремилась закрепиться на берегах Белого моря, а на эти земли претендовали «каянские немцы», шведы; как всегда, свою тонко-колониальную интригу затеяли британцы.

Вот и строились вокруг единственного русского морского порта Архангельска оборонные сооружения, и прежде всего монастыри. Их заложили более ста. Именно тогда существовавший с XV века Соловецкий монастырь был перестроен и стал монастырем-крепостью.

Мирно жили иноки обители в трудах и молитвах, но вот наступило лето 1854 года. Шла Крымская война… В канун праздника Казанской иконы Божией Матери к островам подошли «два трехмачтовых фрегата-парохода». По тем временам это были очень мощные «вооруженные судна» под английскими флагами.

Как развивались события дальше, узнаём из книги «Подвиги Соловецкой обители» (М., 1881).

«…Пришло от неприятеля надменное требование немедленной сдачи. Дерзкое письмо сие, на английском языке, с искаженным русским переводом, прислано было на гребном судне под белым флагом, с парохода, именуемого "Бриск", за подписью весьма напыщенною: "Эразмуса Омманея, капитана фрегата ее Великобританского величества, главнокомандующего эскадроном в Белом море (как будто кавалерией), и проч. и проч."».

Посмеявшись вдоволь над английскими «кавалеристами», оказавшимися в русском северном море, защитники монастыря стали готовиться к отражению нападения. Ради справедливости следует отметить, что готовились они уже с весны. Еще в апреле игумен отдал распоряжение собрать все монастырские ценности, и вскоре 42 ящика и четыре бочки церковной утвари были вывезены на судах в Архангельск. Братия мирного «русского Афона» готовилась к нападению англичан, о котором уже говорили как о совершенно неотвратимом. Но как обороняться, если совсем немного пороха, бомб и ядер — всего на один хороший бой. Собрали все оружие. Его оказалось немало: пищали, самострелы, шпаги, пики, копья, секиры и даже один меч. Вот и стали готовить оружие «давно минувших дней», древнее и антикварное, для рукопашного боя; «все хотели скорее умереть, нежели сдаться». В крепости оказались и пушки — около двадцати, на некоторых сохранились даже даты их отливки — 1540, 1550 года и чуть моложе. Им было около трех веков, и они были безвозвратно изъедены временем и ржавчиной, хотя и представляли собой уникальную историческую ценность. Отобрали восемь малых шестифунтовых пушек, которые еще могли стрелять, и установили их на стенах и башнях.

Незадолго до нападения, скрытно, две пушки переставили на берег монастырского залива сбоку от обители и замаскировали. И угадали точно: именно к ним, ничего не подозревая, подошел один из вражеских кораблей и встал на якорь, чтобы стрелять прицельно. Это действительно было самое удобное место для обстрела обители, но корабль сделал всего три выстрела, когда артиллеристы фейерверкера Друшиевского и наши пушечки ответили, да так удачно, что поврежденное судно снялось с якоря и бежало на безопасное расстояние. Больше англичане близко к берегу не подходили, а стрельба издалека была не прицельной — многие ядра падали в залив перед Святыми вратами, другие перелетали монастырь и тонули в Святом озере и каналах или их навсегда хоронила «земля обетованная».

Под дождем из осколков защитники монастыря проявили чудеса храбрости и геройства. Все время штурма в обители шел молебен.