Читаем Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы полностью

Судья берет справки о судимости и просматривает их. Обвиняемый беззаботно ковыряет пальцем в носу.

СУДЬЯ. Вот вы говорили, что никогда не судились. В городе Брянске у мирового судьи вы не судились?

ЯКОВЛЕВ. В городе Брянске?

СУДЬЯ. Да, в городе Брянске. Иван Васильев Яковлев, 32 лет, государственный крестьянин.

ЯКОВЛЕВ. Ишь ведь какая оказия.

СУДЬЯ. И по приговору судьи вы выдержаны в тюрьме шесть месяцев.

ЯКОВЛЕВ. Поди, ведь грех какой.

СУДЬЯ. Так это вы?

ЯКОВЛЕВ. Как вам сказать, господин судья. Я человек честный, неправду сказать вам — Бог накажет. Доподлинно припомнить не могу, может, я судился, а может, и не судился. Может, сидел в тюрьме, а может, и нет. Если скажу вам, что сидел, а если, значит, выйдет неправда, меня и Бог за неправду накажет, и начальство по головке не погладит… Не помню.

СУДЬЯ. Вы в Брянске бывали?

ЯКОВЛЕВ. Как не бывать — бывал. Город хороший.

СУДЬЯ. У мирового судьи были на суде?

ЯКОВЛЕВ ( ударяя себя в лоб). Помню, помню, такой из себя судья видный, с большой бородой, очень хороший человек, душа человек.

СУДЬЯ. Ну, так это вы судились?

ЯКОВЛЕВ. Может быть, я. Может, и не я.

СУДЬЯ ( с удивлением). Э-э, да вы еще раз судились у мирового судьи в городе Белеве.

ЯКОВЛЕВ. Может быть.

СУДЬЯ. И выдержаны одиннадцать месяцев в тюрьме.

ЯКОВЛЕВ. Ишь ведь, напасть какая.

СУДЬЯ. Так это вы судились? Вы, значит, два раза уже сидели в тюрьме?

ЯКОВЛЕВ. Не хочу Бога гневить, неправды не скажу. Может, сидел, а может, и не сидел.

СУДЬЯ. Как, вы не помните: сидели ли или не сидели одиннадцать месяцев в тюрьме?

ЯКОВЛЕВ. Хорошенько не припомню.

Судья объявляет подсудимому постановление, что за двукратным его пребыванием в тюрьме за кражу по приговору судебных мест дело это он считает себе неподсудным.

ЯКОВЛЕВ. Я так и знал, что суд милостивый освободит меня. Правда всегда наружу всплывает, все как Бог. Значит, я свободен, господин судья?

СУДЬЯ. Нет, я возвращаю вас обратно в полицию. Она отправит вас к судебному следователю.

ЯКОВЛЕВ ( крестясь). На все воля Божия, без Него и волос с головы человека не упадет.

Обвиняемый уходит с конвоем.

Кража пары индюков

К мировому судье города Одессы под конвоем был доставлен мужичок свыше пятидесяти лет, с весьма приятной и добродушной физиономией. Обвинитель, околоточный надзиратель, заявил судье, что представленный обвиняется в краже пары индюков на Новом базаре, с постоялого двора в доме Унтилова. Его настигли уже на базаре, где он продал индюков за два рубля.

СУДЬЯ. Ваше имя и фамилия?

ОБВИНЯЕМЫЙ. Микито Горох.

СУДЬЯ. Вас обвиняют в краже индюков. Что вы скажете?

ОБВИНЯЕМЫЙ. Та це брехня. Я був на постоялим двори, привез хлиб. Скинув мешки, а возницу пиставив пид клуню. А там на стропилах писидала треклята птица. Зранку як вона треклята злитила в возницу. Да запрягши волив, кинув на возницу рогожу, на якив спав, тим часом не побачив, що на вознице була птица, рогожа и закрила их. На базаре вже дивлюсь: птица. Скуда, гадаю, вона взялась? А тут на грих подбегае жидочик: продай да продай индючек. Да витцепись, кажу, к черту, визьми, на що вона мини. Вин, дав мини пару карбованцив, та и пишов соби.

СУДЬЯ. Ведь циновка или рогожа не так тяжела, чтобы индюки не могли выскочить? А главное, это то, что вы продали чужую птицу. Ведь вы знали, что она не ваша?

ОБВИНЯЕМЫЙ. А чия ж вона, колы Бог мини пислав? А що жидок дав мини пару карбованцив, то нехай мамо мардуе, не хочу его грышей.

Достает два рубля.

СУДЬЯ. Вы сами поймали индюков и сами продали.

ОБВИНЯЕМЫЙ. Отце ще лыхо, бачите, добры люди. Я старый чиловик, стану за поганью гоняться. Кажуж вам, що вона треклята сама зализла на возницу.

Произведен был осмотр воза. Оказалось, что не было никакой рогожи, а только десять мешков. Спрошен был свидетель еврей, который показал, что мужик сам предложил ему купить индюков. Мировой судья приговорил Гороха за кражу индюков на три месяца тюрьмы.

СУДЬЯ ( прочитав приговор). Довольны вы приговором?

ОБВИНЯЕМЫЙ. За птицу?

СУДЬЯ. Да, за кражу.

ГОРОХ. От-то лыхо, от-то бида стряслась.

СУДЬЯ. Довольны или недовольны?

ОБВИНЯЕМЫЙ. Де вже нам тягатыся, пиши: доволин. Тыльки волы не винивати, их пустите. У мене и хата е, и жинка, и диты.

Судья освободил Гороха для исполнения приговора над ним по месту его жительства.

Дела квартирные

Тощая высохшая брюнетка, лет около тридцати, с плачевным выражением лица, вся в темном, подошла к одесскому мировому судье (1870-е годы).

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Господин судья, муж мой умер два года тому назад. Заступите его место, будьте моим ангелом хранителем.

СУДЬЯ. Чем могу быть полезным?

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Хозяин с квартиры гонит. Я ему немного задолжала, и он пристал как с ножом: уходите да уходите.

СУДЬЯ. Ровно ничем не могу помочь вам в этом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное