Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860–1920-е годы

Удельные князья, если могли, чинили сами суд, но чаще ставили в принадлежащих им землях своих дружинников и бояр и поручали им творить суд и расправу. Эти наместники князя за свою работу не получали жалованья и кормились судебными пошлинами и всевозможными поборами с местных жителей. Кормились таким способом не только они, но и их помощники. И, конечно, подобный «корм» быстро превращался во взятки, а судопроизводство в мошенничество.

Упорядочение судебного разбирательства стало одним из первых дел, на которое обратили внимание московские государи, когда им удалось объединить под своей властью русские земли. Первый же сильный московский государь Иван III приказал дьяку Владимиру Гусеву составить свод судебных законов из уставов и грамот прежних князей. Так в 1497 году появился Судебник, в котором была сделана попытка установить, кто и как должен совершать суд на Руси. Указывалось, что «судить суд боярам, окольничим и быть при них дьякам». Наиболее трудные и важные дела, которые «управить будет нельзя», представлять великому князю. В самом начале Судебника проявлена забота о защите людей от произвола и лихоимства судей: «Посулов боярам и окольничим, и дьякам от суда и от печалования[2] не имать, а судом не мстите, не дружити никому». Далее точно указывается, какие следует брать судебные пошлины. На суде должны были присутствовать великокняжеский чиновник (дворский), местный староста и выборные люди. Этими законами судебник старался оградить подсудимых от обид и неправды.

Взяточничество, самосуд и самоуправство стали строго преследоваться. За те или иные преступления Судебником налагались более строгие наказания, чем в Русской Правде. В этом сказалось влияние татарского ига, способствовавшего огрублению нравов. Смертная казнь, пытки, телесные наказания являются в Судебнике обычным воздаянием даже за незначительные проступки. Достаточно было заподозренному в преступлении не признать за собой вины, как тотчас с помощью мучительных пыток у него старались вырвать признание. Поэтому люди часто сознавались в преступлениях, которых никогда не совершали. Вора, попавшегося в первый раз, били кнутом. За вторичное воровство, разбой или поджог полагалась уже смертная казнь.

Судебного следствия не существовало. Разбор дела начинался с того, что пострадавший излагал перед судьей свою жалобу. Потом отвечал обвиняемый. Если он сознавался, то обычно говорил так: «Грех мой ко мне пришел». Если же не сознавался, то в доказательство своей правоты ссылался на свидетелей. Пострадавший также указывал свидетелей, а если их не имел, то заявлял: «Дай нам, господине, с ним[3] Божью правду, целовав крест, полезу с ним на поле биться». Поле, то есть судебный поединок, — весьма древний русский обычай. Русские люди считали, что Бог поможет правому одержать победу над говорящим ложь. Так как судебные поединки были частым явлением, то для их совершения выработались определенные правила.

Бойцы, облаченные в доспехи, обыкновенно бились палицами (дубинами) в присутствии судей на заранее указанном месте, которым обычно являлась обширная поляна. Недельщики (судебные приставы) наблюдали, чтобы бой протекал честно и не дошел бы до смертоубийства. Победитель считался выигравшим тяжбу. Женщинам, увечным, больным, священнослужителям и старикам позволялось выставлять вместо себя наемного бойца.

В Москве XVI века полей, где совершались судебные поединки, было несколько: у церкви Параскевы Пятницы в Охотном Ряду, у церкви Георгия на Всполье, возле храма Покрова в Кудрине и на берегу Неглинной возле церкви Троицы на Полях. Поединки возле Троицкой церкви изобразил писатель И. К. Кондратьев:

«Здесь были три поляны с нарочной канавой. Здесь тягавшиеся дрались до крови, а иногда и до смерти убивали друг друга. Тут же были и легкие поединки. Спорящие, например, становились по разным сторонам канавки и, наклонив головы, хватали один другого за волосы, и кто кого перетягивал, тот и прав бывал. Побежденный должен был перенести победителя на своих плечах через Неглинную. Перед таким поединком иногда предлагали соперникам и мировую, о чем напоминает старая пословица: "Давайте по рукам! Легче будет волосам!" В противном случае они хватались за волосы. Надо иметь еще в виду, что на поединок могли вызывать все свободные люди государства; ни сан, ни знатность, ни богатство не освобождали от вызова».

Судебные поединки в Москве были уничтожены в 1556 году. Их заменило крестное целование на Никольском крестце, возле церкви святителя Николая Чудотворца Большой Крест, что стояла на Ильинке. Для малолетних и духовных лиц крестное целование заменялось жребием.