Повседневная жизнь российских жандармов

Пьер Жильяр, швейцарский наставник царевича Алексея, в своих мемуарах вспоминает, что лечащий врач царевича профессор С. П. Федоров, обеспокоенный развитием событий в Петербурге накануне Февральской революции, пошел к Воейкову, чтобы просить его доложить об опасности царю. Генерал в это время был занят тем, что забивал в стену гвоздь для картины и был раздосадован тем, что его отвлекают от важных приготовлений к приезду его супруги, и проворчал что-то о «маньяке, заболевшем страхом революции». Профессор ушел ни с чем, а дворцовый комендант и главнонаблюдающий за физическим состоянием россиян продолжал забивать гвоздь в стену. При таком политическом чутье и реакции дворцового коменданта забить последний гвоздь в гроб российской монархии было уже совсем несложным делом.

Другой эпизод из «масштабной государственной деятельности» Воейкова не менее уникален: заметив, что царевич Алексей слабоват в арифметике, он взялся его подтянуть по этому предмету. Благое, конечно, дело. Только за свои добровольные услуги дворцовый комендант, генерал и «главнонаблюдающий России» потребовал от его отца… вознаграждение. И Николай II покорно платил ему за уроки сыну! Понятно, что с таким окружением дом Романовых был обречен на погибель. Могилевскую Ставку император в связи с революцией в Петрограде покидает лишь 28 февраля, а в ночь на 1 марта его поезд задерживают на станции Малая Вишера. Он пытается пробиться в столицу через Псков, и там его застают «питерские делегаты» с предложением отречься от престола. Лишь 9 марта, предварительно арестовав царя и всех членов его семьи, новые власти разрешили ему соединиться с женой и детьми. В Александровский дворец Николай II прибыл под конвоем (уже далеко не собственным!) в сопровождении немногочисленной свиты, из которой лишь князь В. А. Долгоруков остался ему верен до конца, отправившись вслед за царем в сибирскую ссылку. Там он и принял смерть вместе с царской семьей. Из 1543 членов императорского двора (287 камергеров, 309 камер-юнкеров, 110 всяких «состоявших при…» лиц, 260 дам разных рангов, 22 духовных лица, 38 медиков, 18 камердинеров и 150 военных чинов) после отречения в Пскове при царской семье осталось шесть женщин и пять мужчин, а в ссылку с их бывшими величествами последовало всего четверо.

Последний дворцовый комендант был первым, кто покинул (вынужденно) бывшего императора. После этого рассыпалось все дело той, царской охраны.Вокруг Николая и Александры Федоровны появилась новая охрана, революционная. Теперь тоже нужно было присматривать за царем и его семейством, но не для того, чтобы уберечь их от покушений террористов, а следить, как бы они не сбежали из рук Временного правительства, а потом — правительства большевиков.

Последним Романовым предстояло взойти на Голгофу.

…А следующим — и первым «красным» — комендантом Зимнего дворца в октябре 1917 года был назначен князь И. Д. Ратиев (Ратишвили). Тбилисская газета «Заря Востока» в номере от 24 октября 1957 года писала: «В 1917 г. И. Д. Ратишвили занимал пост помощника начальника дворцового управления Зимнего дворца. 25 октября, когда все руководители Министерства двора в панике сбежали, он единственный не бросил своего поста… Под его руководством гренадеры охраны снесли все наиболее ценное в сейфы подвального помещения. У сокровищницы… где хранились среди прочего атрибуты царской власти — скипетр со знаменитым бриллиантом Орлова в 185 карат, императорская корона и держава, он поставил для охраны своего 16-летнего сына и двоих самых надежных гренадеров. Когда во дворец ворвались штурмующие отряды, Иван Дмитриевич установил контакт с Антоновым-Овсеенко…» В газете «Известия ЦИК и Петроградского Совета» от 5 ноября 1917 года была опубликована заметка следующего содержания: «…Выражаю искреннюю благодарность пом. нач. дворц. Управления кн. И. Д. Ратиеву за самоотверженную защиту и охранение народных сокровищ в ночь с 25 на 26 октября… Присвоить ему, как лицу, отвечающему за целость дворцового имущества и всех художественно-исторических ценностей, полномочия главного коменданта Зимнего дворца и всех государственных дворцов и музеев Петроградского района…Ульянов (Ленин)».

Вероятно, «охранная» грамота Ленина спасла жизнь Ратиеву, и он благополучно дожил в Тбилиси до 90 лет.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Жандармский офицер.

Одежда опричника.

Допрос с пристрастием.

Изображение опричника на поддоне подсвечника XVII века из Александровской слободы.

Федор Юрьевич Ромодановский.

Каторжник в XVIII веке.

Посещение англичанином Венингом русской тюрьмы в начале XIX века.

Яков Николаевич Толстой.

Александр Христофорович Бенкендорф.

Приемная графа А. X. Бенкендорфа. Рисунок неизвестного художника. Конец, 1820-х гг.

Леонтий Васильевич Дубельт.

Максим Яковлевич фон Фок.

На рапорте у начальника штаба Отдельного корпуса жандармов.

Александр II в форме Собственного его императорского величества конвоя.

Михаил Тариелович Лорис-Меликов.

И. Е. Репин. Под конвоем. По грязной дороге. 1876 г.