Повседневная жизнь российского рок-музыканта

Андрей Крустер рассказывал: «Я устраивал концерты «Машине Времени» и «Араксу». Нашими точками были Дом офицеров на Добрынинской, летний кинотеатр близ метро «Измайловская» и ДК Завода им. Орджоникидзе на Ленинском проспекте. Я тогда работал с девочкой по имени Света. Она приходила в какой-нибудь институт, где брала «подметные» письма с печатью: мол, ректор института просит такой-то Дом культуры провести студенческий вечер. Мы выкупали некоторое количество билетов. Ведь они сидели в прогаре, эти дома культуры. Они ведь жили только за счет кино, а кинотеатров в Москве было много, и в ДК почти никто не ходил. Поэтому мы выкупали полный зал билетов по 30 копеек, что и являлось оплатой за проведение концерта. Ну, может быть, кто-то брал и сверху. И у нас такое было разделение: Света на вид была этакой комсомолочкой, в очках и с косичкой, поэтому она ходила по институтам и ДК, а на мне были аппарат, охрана и прочее. И в итоге, когда у нас появилась своя группа, то у меня уже был кое-какой опыт в области заделывания сейшнов. Я знал, что в Москве существуют шесть менеджеров, которые устраивают концерты. Все — очень известные люди. Они много чего имели, много точек, где можно было концерты заделывать. Но чтобы они о нас узнали, надо было выступать, ведь записей тогда еще не было».

Но кроме зала нужен был аппарат, на котором могла бы выступать группа.

В Москве уже тогда сформировались две категории людей, которые могли поставить аппарат. Было несколько человек, которые владели собственным аппаратом. Но чаще всего аппарат был государственным. Группы и известные исполнители через Москонцерт заказывали из-за границы комплект «Динаккорда», и когда аппарат приходил, то записывался на коллектив. В итоге филармонический ансамбль получал возможность худо-бедно ездить на гастроли с собственным аппаратом, но и нефилармонические ансамбли могли его арендовать, так сказать, частным порядком. Одним из тех, у кого можно было взять аппарат напрокат, был Владимир Ширкин, работавший звукорежиссером у Муслима Магомаева. Тот, кто хотел сделать концерт, обращался к нему за помощью. Это уже были зачатки шоу-бизнеса, разумеется, нигде не афишировавшиеся.

Андрей Крустер вспоминал о том, как он устраивал концерты группе «Смещение»: «Все началось с того, что наши друзья, которые просто любили нашу музыку и «торчали» под нее, попытались нам помочь и на свои деньги собрали самопальный аппарат. А в итоге чем все закончилось? Ширкин — царствие ему небесное! — очень любил нашу группу и для нас выставлял любой комплект аппарата, причем брал за это всего 150 рублей за концерт, хотя хороший аппарат типа «Динаккорда» по тем временам стоил огромные деньги.

Еще у нас был автобус, на борту которого была надпись: «Телевидение». Его раздобыл наш друг Костя, папа которого был директором Дома кино, поэтому ему это и удалось. А менты автобус с такой надписью не тормозили.

Кроме того, у нас появились «специалисты по отмазке». Допустим, приходят к нам из органов: «Кто здесь главный?» Человек встает и говорит: «Ну я!» А человек этот лежал в дурдоме, по статье. Это — Артур Енльдебрандт, царствие ему небесное! Словом, каждый занимался своим делом профессионально. Мы еще не знали, как это должно делаться, но когда столкнулись со всеми проблемами лицом к лицу, дошли до всего своим умом».

Надо отдать должное и публике того времени, ведь группа могла не приехать вовсе или приехать через пять-шесть часов. Зрителям объявляют: группа на подходе, — и все ждут, подогревают друг друга напитками и всякими рассказками. Но вот появляется ведущий и говорит, что группа будет через пять минут! Зал тут же взрывается дикими криками: а-а-а-а-а!! Все в полном экстазе. Это же был праздник для всех!

Всегда вокруг музыкантов находились люди, которые хотели сделать сейшн «по кайфу». Чтобы был свет, чтобы был дым. И это было их личное дело, вся инициатива исходила от них самих: а вот мы хотим сделать вам дым на концерте, чтобы сейшн получился классным! Все работали на один концерт, на сейшн (не было такого слова — «концерт»), чтобы все было здорово.

Крустер: «На один наш концерт ребята принесли жидкий азот для имитации дыма. Целый чан с жидким азотом! Где они его достали?! Вот отыграли мы две композиции и видим, что принимают нас просто от души. Мы напряглись еще больше и стали играть еще круче. А этот азот ребята налили в ведро и дым стоял ниже колен и не уходил никуда — его ногами можно было разгонять. Красиво! Играю я, а сам думаю: эх, залезу сейчас в это ведро с ногами. И вот я уже ногу занес, думаю: опустить, что ли, ее туда? А там же температура минус сто! И если бы опустил, то все — отмерзла бы и отвалилась. Но тут у меня провод запутался и я думаю: некогда опускать. Мистическая штучка!»