Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

В Москве Торговый дом имел главный оптовый и розничный магазин на Никольской в доме графа Шереметева, розничные на Тверской в доме Полякова, Петровке в доме Рудаковой и в Верхних рядах под № 211.

В магазине на Биржевой площади в день его открытия Брокар «пустил» в продажу косметический набор из десяти предметов. Он состоял из мыла, одеколона, помады, «саше» и прочего в миниатюрном исполнении стоимостью всего один рубль. По воспоминаниям современников, в этом магазине была такая давка, что для поддержания порядка пригласили полицию.

Точно такой же ажиотаж вызвала другая акция Брокара. На Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве в 1889 году Торговый дом представил «Одеколон Цветочный» в виде настоящего фонтана из этого одеколона. Желающие могли подушиться бесплатно. На выставке российские покупатели познакомились с духами и одеколонами «Жокей-клуб», «Опопонакс», «Букет Императрис», «Жасмин», «Персидская сирень», «Резеда».

И немного статистики: если в 1874 году было выпущено 372 тысячи флаконов духов, то в 1884-м — 960 тысяч; в 1894-м — 1 миллион 124 тысячи; в 1904-м — 1 миллион 880 тысяч; в 1914 году — 4 миллиона 300 тысяч штук.

Генрих Афанасьевич относил парфюмерное дело к области эстетических искусств и, обладая утонченным вкусом, ценил все редкое, прекрасное, что создавалось человеком. Он увлеченно коллекционировал фарфор, изделия из бронзы, мебель — причудливого стиля барокко и рококо, классического и стиля ампир. Особое место в его коллекции занимала живопись. Еще в начале 60-годов на Сухаревском рынке ему посчастливилось купить подлинник картины Альбрехта Дюрера, причем что это подлинник и что это Дюрер, стало очевидно только после реставрации, полотно продавали за бесценок. Что это? Счастливая случайность или интуиция, основанная на знаниях, вечном поиске, стремлении видеть и узнавать прекрасное за вековой пылью?

Коллекция его была обширной, но предпочтение Брокар отдавал мастерам фламандской школы, в его собрании находились полотна П. Рубенса, А. Ван Дейка, Ф. Снейдерса и др.

В 1891 году он устроил выставку в Верхних Торговых рядах. На открытие пришли его друзья, вся художественная московская интеллигенция и князь Сергей Александрович с княгиней Елизаветой Федоровной. На обеде, устроенном Брокаром, Владимир Алексеевич Гиляровский произнес следующий экспромт:

Здесь Голландия и Рим,
Тицианы, Рафаэли, —
Мы же мирно так сидели,
Пили водку, яйца ели,
И завидно было им…
Что ж, по рюмке повторим
И посмотрим снова, спьяна,
Рафаэля, Тициана,
Под влияньем полугара
Все мы редкости Брокара…

Но прежде всего Брокар оставался промышленником, что не могло не отразиться на его характере. Он был человеком жестким и требовательным. Владимир Шляровский рассказал о случае с молодым художником Н. И. Струнниковым, который работал у Брокара.

«Н. И. Струнников, сын крестьянина, пришел в город без копейки в кармане и добился своего нелегко. После С. И. Грибкова он поступил в Училище живописи и начал работать по реставрации книг у известного московского парфюмера Брокара, владельца большой художественной галереи.

За работу Струнникову Брокар денег не давал, а только платил за него 50 рублей в Училище и содержал «на всем готовом». А содержал так: отвел художнику в сторожке койку пополам с рабочим — так двое на одной кровати и спали — и кормил вместе со своей прислугой на кухне. Проработав год, Н. И. Струнников пришел к Брокару:

— Я ухожу.

Брокар молча вынул из кармана 25 рублей. Струнников отказался:

— Возьмите обратно.

Брокар молча вынул бумажник и прибавил еще 50 рублей. Струнников взял, молча повернулся и ушел».

Генрих Афанасьевич скончался в 1900 году. Его похоронили во Франции. Шарлотта Андреевна в начале века открыла его музей-квартиру, которая существовала и после революции под названием Музея пролетарского западноевропейского искусства.

Первая мировая война отодвинула на задний план производство парфюмерной продукции. Фабрику Брокара покинули работавшие на ней немцы: управляющий Пфейфер, заведующий мыльным отделением Келлер, сюрпризно-коробочным — Савандер; остался только заведующий лабораторией — Брехстед, а из французов продолжали еще некоторое время работать Мизери, Мишель и сыновья Брокара.

В конце 1917-го — начале 1918 года фабрику национализировали, штат ее сократился, и лишь годы спустя на ее месте снова развернулось производство косметических и парфюмерных товаров под названием «Новая Заря».

Александр Остроумов

Может показаться, что лишь иностранным подданным удавалось создать собственные прибыльные производства в России, только им улыбалась удача, это не так. Наряду с промышленниками-иностранцами работали и наши соотечественники, не менее известные и уважаемые. В одном ряду с именами Ралле и Брокара стоит имя А. М. Остроумова, который возглавлял крупное косметическое товарищество России.